С широко открытыми глазами: мое возвращение в KoЯn

Так что, вместо того чтобы выйти к толпе, чтобы посмотреть, как они играют, в итоге мы с Джиннеей стояли за кулисами на протяжении всего шоу, ожидая, когда они доберутся до Blind. Все было как во сне. Но в хорошем смысле. За эти годы у меня было так много негативных снов о KoЯn, а теперь я готовился играть с ними.

Вживую. На сцене. На глазах у тысяч фанатов.

Господи, что здесь происходит? Я просто пришел, чтобы расслабиться и поздороваться с несколькими старыми друзьями. И вот я готовлюсь выйти на сцену вместе с KoЯn? Это просто сумасшествие! Так странно, но круто.

Когда дело дошло до Blind, я передумал, о чем предупредил Филди во время одного из его перерывов между песнями. Я не об игре, а о самом выходе на сцену. Я хотел сделать все правильно. Поэтому вместо того, чтобы просто выйти из-за кулис, я прошел через всю сцену, когда Джонатан представил меня.

Казалось, это нереально. Народ одобряюще загудел, и тут Джонатан толкнул огромную речь.

– Знаете, долгое время это место пустовало, – сказал Джонатан, стоя там, где стоял я в течение одиннадцати лет. – Нам кое-кого сильно не хватало. Я хочу пригласить одного из моих самых верных, самых старых и самых любимых друзей, чтобы он зажег с нами. – Затем он повернулся ко мне и закричал: – Давай парень!

Вдруг в моем сознании возникла картинка, как я держу гитару над головой, когда выхожу, поэтому, когда Джонатан объявил меня, именно это я и сделал.

Публика верещала!

– Ребята, вы готовы сойти с ума? – закричал Джонатан. – Мы сейчас начнем, народ! Ну что, вы готовы?!

Как только мы взяли первые аккорды, зал пошел вразнос.

От этой энергии можно было сойти с ума. Все внутренние противоречия, с которыми я боролся раньше, вмиг исчезли. И в эти 15 минут, пока мы все играли, а Джонатан пел, все было как в старые добрые времена.

В какой-то момент я оглянулся и увидел, что все остальные группы, игравшие ранее, стояли у сцены и подбадривали нас. Когда песня закончилась, Джонатан крепко обнял меня и расплакался. Он попросил дать ему минуту, прежде чем закончить сет, потому что у него в горле стал ком. И Джонатан был не единственным. Многие люди в толпе ревели. Очень эмоционально.

Этот момент пронял даже Джиннею.

– Папа, без шуток, – взволнованно выпалила она, когда мы встретились за кулисами. – Это было так здорово!

– Неужели? – переспросил я. – Спасибо, Нея, – сказал я, борясь с подступающими слезами.

Вечер был настолько невероятным, что я не хотел, чтобы он заканчивался. К несчастью, автобус P.O.D. уже готовился к отъезду, так что нам с Джиннеей нужно было ехать дальше в города совместного тура P.O.D. /Red/Love and Death. Только когда на следующее утро я встретился со своими товарищами по группе Love and Death, я вернулся в реальность.

– До скорого, Джей Ди, я люблю тебя, чувак. Было весело! – крикнул я Джонатану, когда мы уезжали.

– О’кей, Хэдли, – сказал Джонатан, торопясь обнять меня в последний раз. – Не знаю, выступим ли мы еще когда-нибудь вместе, – продолжал он, – но сегодня вечером мы это сделали, так что спасибо тебе, брат.

– Это так мило с твоей стороны, – сказал я. – До связи, приятель. Люблю тебя.

Мы быстро попрощались с Манки, Филди и со всеми остальными, а потом мы с Джиннеей побежали к автобусу, который, кажется, ждал только нас.

Когда мы с Джиннеей устроились поудобнее и автобус тронулся, я откинул голову назад и попытался запечатлеть в памяти все, что произошло в тот день. Это было одно из самых сильных переживаний в моей жизни, и я хотел запомнить все до мелочей. Но чуть позже той самой ночью, когда адреналин развеялся, я почувствовал, что разрываюсь на части. Я прекрасно провел время, играя с KoЯn, но ведь у меня была причина уйти тогда из группы. В последнее время этой «причине» пришлось нелегко: в школе, с друзьями, даже со мной. Ради Джиннеи я так старался держаться подальше от образа жизни в стиле метал: наркотиков, разврата и депрессивных текстов. Как я вообще мог думать о возвращении? Но после такого выступления как теперь не думать?

В автобусе я поговорил об этом с Сонни, и он меня вразумил.

– Послушай, парень. Мир рока – это именно то место, где Иисус нуждается в нас, – сказал он. – Подумай об этом. Мы можем быть единственными «представителями» Иисуса для людей, которые в церковь и шагу ни ступали.

Я мысленно вернулся в день, когда мы с Джиннеей смотрели выступление Staind, Chevelle и Five Finger.

«Это мой народ, и он мне нужен», – будто снова прошептал мне Бог.