С широко открытыми глазами: мое возвращение в KoЯn

Господь, это то, что ты пытался мне сказать? Ты хочешь, чтобы я вернулся? Сонни прав. Возможно, мы самые близкие Иисусу люди, которых многие из этих людей когда-либо видели. Но как насчет Джиннеи? Она сейчас переживает не лучшие времена. Именно из-за нее в первую очередь я и оставил KoЯn. Что будет с ней, если я вернусь? Пожалуйста, помоги мне все как следует обдумать.

Вдруг в моем сознании возникла картинка, как я держу гитару над головой, когда выхожу, поэтому, когда Джонатан объявил меня, именно это я и сделал.

Глава 8 Туда, где мне самое место

– Что ж, с Love and Death покончено, – сказал мой басист Вэл с ухмылкой, когда я вышел из автобуса и увидел, что он стоит там, раскуривая, скорее всего, свою двадцать четвертую сигарету за утро. – Ты ведь возвращаешься в KoЯn, не так ли?

– Заткнись, – сказал я, отмахиваясь от дыма. – И не дыми мне в лицо. – Я рассмеялся и сменил тему разговора: – Пойдем проверим звук.

По правде говоря, я не знал, что буду делать, но настроения говорить об этом у меня не было. А всем так хотелось.

– Так, так, так, – сказал мой барабанщик Дэн, когда мы с Валентайном вошли в клуб, где техники устанавливали аппаратуру. – Я не могу поверить, что мы не были на шоу, где ты прыгаешь по сцене в составе KoЯn в первый раз за… сколько, восемь лет?

– Слушайте, я не знал, что это произойдет, – сказал я, смеясь. Спонтанно получилось. – Откуда мне было знать, что они потащат меня на сцену?

– Ну, если вернешься в KoЯn, то тебе лучше взять нас с собой, – пошутил Дэн.

– Я не собираюсь возвращаться в KoЯn, – решительно заявил я. – Вы, ребята, просто идиоты. А теперь давайте проверим звук.

Остальная часть тура прошла довольно хорошо, и через несколько недель шумиха по поводу воссоединения KoЯn в интернете подутихла. До конца тура я ничего не слышал ни от Mанки, ни от Филди, ни от Джонатана, поэтому решил больше не думать о прошлом. Тур закончился, и мы с Джиннеей, изрядно вымотавшись, очень хотели оказаться дома.

И вот он, долгожданный отдых! Я поехал в Нэшвилл, а Джиннея отправилась к моим родителям в Бейкерсфилд, чтобы, как обычно, потусить с кузенами.

Я не пробыл дома и недели, как случилось нечто экстраординарное. Я слушал какую-то инструментальную духовную музыку, которая помогает мне сосредоточиться на реальности духовного мира, а также некоторые поучительные послания о славе Христа, и внезапно я почувствовал, что знакомое, осязаемое присутствие начинает происходить отовсюду: вокруг и внутри меня. Это было так сильно и так последовательно. Всепоглощающее чувство того, что меня поймали или перенесли в другое царство, окружало меня, как будто десятки ангелов находились в моем доме. Мне казалось, что я буквально опьянен любовью, которую нельзя испытать на земле: что-то такое, что можно постичь только через Иисуса в духовном измерении. Это было настолько реально.

Это состояние длилось около месяца. Воистину, словно рай на земле.

Именно в это время мне позвонил Манки.

– Знаешь, мы скоро начнем писать новый альбом, – сказал Манки через несколько минут нашего разговора. – Давай с нами? Вдруг получится?

– Круто, – сказал я. – Но я не думаю, что сейчас для этого подходящее время. Я только что подписал контракт на работу со своей группой. Хотя спасибо, что подумал обо мне, брат.

– Ну, в любом случае я просто хочу, чтобы ты знал, как это здорово – снова чувствовать с тобой связь. – Потом он добавил: – Просто подумай об этом. Если ты передумаешь, дай нам знать.

– Обязательно. Спасибо, старик, правда. Так здорово снова поговорить с тобой, – сказал я. Я говорил искренне.

Как бы заманчиво ни звучало предложение Манки, у меня оставались вопросы, которые я никак не мог решить. Один из них – Джонатан. У него была проблема. Наркоман наркомана видит издалека. Я не знал, на чем он сидит, но это точно были наркотики. Я не беспокоился о том, что снова стану употреблять наркотики. Я был наркоманом, но с меня хватит. Никогда больше. Свободен во всех отношениях. Но я не хотел возвращаться в группу, где прямо передо мной кто-то злоупотреблял.

Я пытался оставить эту идею и продолжать жить своей жизнью, но по какой-то причине она все время всплывала в моей голове. Я боролся с этим в течение нескольких дней, а затем решил поговорить об этом с Богом.