S. Синдром (СИ)

Глубокой ночью нас наконец согнали обратно в амбар, раздав уже каждому по пайку еды — чечевичная похлебка и корка хлеба, изрядно отдающая затхлостью. Рассмотри её при свете и не удивишься островкам плесени. Здесь это никого уже не волновало.

Я забилась в один из углов. Пока поглощала свою долю, ни о ком вообще не могла думать. Голод настолько свёл с ума, что не ощущала отвратность пищи. Не наевшись, но успокоившись, выискала глазами Чейза. Он сидел у стены и перевязывал куском ветоши ногу, сбитую от мозолей. Ботинки его оберегала девочка, прижимая крепко к груди и опасаясь стервятников.

Глянул на меня…

Чёрт! Быстро увела взгляд. Хотя зачем? Мы оба здесь, как на ладони. Скрывать уже нечего, но этот чертов страх, ненависть и… желание снова ощутить его рядом.

Нет, нет! Прошлое было ошибкой, похотью, страхом, сумасшествием, но я это вытравила это из себя. Я выскребла его след на моём сердце и больше ни за что не допущу этой чудовищной оплошности.

Передёрнуло и я, отвернувшись к стене и обняв себя руками, легла, поджав к животу ноги. Не хочу смотреть в его сторону, хоть и тянет. То, что он сегодня дважды помог мне ещё ничего не значит. Я готова биться об заклад, что всё происходящее сейчас дело его рук.

Тихие разговоры стали замолкать, пока вовсе не сменились на стрекотание каких-то насекомых и вскрики ночных птиц.

Сон не шёл, да и не придёт никогда. Боль в пояснице и конечностях ворочила меня из стороны в сторону, борозды на спине мешали думать. Пара укусов в бок и пятую точку, начали сводить с ума зудом. Закусила руку зубами, чтобы сдержать стон обиды и отчаяния. Рискнула снова взглянуть на него.

Чейз лежал на спине, а на его груди покоилась фигура ребёнка, словно на постели. Ком ещё большего непонимания встал в горле. Это несоответствие с человеком, которого я знала и до одурения всегда боялась и презирала. Это не ОН! Чейза больше нет! Это непонятный субъект в его обличии.

Огонёк его чёрных угольков глаз блестнул в полумраке. Не только я наблюдаю за ним.

Вновь испугавшись, спрятала взор.

КАСТЕР

Жилище Вайлета, точнее его семьи, буйствовало пышной зеленью, кустами роз и плюща. Выбеленная калитка и дом смотрелись очень богато и уютно.

Такой же и у меня в Бостоне. Там мама, сестра, моя прошлая и осмысленная жизнь с чёткими целями на будущее. Но это было раньше, было и закончилось. Больше не имело веса. Стоял так, оперевшись на костыль, глядя в окна и почему-то пытаясь найти в них себя.

— Вы что-то хотели, молодой человек? — громкий женский оклик вернул меня в настоящее.

За калиткой в саду возилась женщина и, видимо, увидев странного и незнакомого гостя, пошла в наступление.

— Да… эээ, простите, — понял, что всё выходит нелепо. — Здравствуйте, я Кастер Майерс. Ищу Марка Вайлета. Это его дом?

— Верно, — женщина внутренне подобралась. — Марк мой сын.

Она явно гордилась своим отпрыском и, уловив это, решил слегка умаслить:

— Ваш сын спас мне жизнь месяц назад. Сейчас он пропал, чем немного беспокоит меня и своих коллег.

Лазейка оказалась верной. Женщина смягчилась и поспешила к калитке.

— Заходите, Кастер, — в голосе теперь явно зижделись беспокойство и надежда. — Проходите.

Войдя в дом, с теплом вспомнил снова свой. Так же стоят диван и телевизор. Лестница уходящая на второй этаж. Кухня левее от прихожей, гостиная в правой стороне. Стены мягких пастельных тонов, натёртый паркет. Кругом фотографии семейных радостных улыбок, вазы для цветов, каждая занята свежими букетами. Простор и свет правил всем домом, здесь не было места для боли и тоски.

— Он уже неделю не выходит из комнаты, — сообщила она, в надежде глядя на меня. — После той аварии Марк сильно изменился, — её голос печально дрогнул. — Что с моим сыном?

Тоже, что и со мной, но у всех разная реакция на боль.

— Вы не против, если я пройду к нему?

Она сокрушенно покачала головой:

— Он всех гонит.

— Давайте, попробуем.

Женщина покорно выдохнула и повела меня наверх. На её стук отклика не последовало, и женщина вошла.

Спальня Марка оказалась сплошь усыпана фото: Diablo, Ричера, Льюиса и Джилл. Ниже фото предположительных жертв картелей. Лица пропавших женщин, которых ищут и не нашли до сих пор. Я вгляделся в их лики, они все говорили прямо в один голос, что уже мертвы. Всё в плакатах, в вырезках из газет. Среди этой черно-белой пестроты не сразу заметил хозяина комнаты.

— Какого хрена тебе-то надо? — устало проронил он.

Не брит, щетина русых волос торчала из его подбородка, шеи и носогубной складки забавными иголками, как у ежа. Волосы прилично отросли и уже зажирнились от корней. От прежнего мачо и дамского любимчика не осталось и следа.

— Надо поговорить, — спокойно информировал я и без приглашения плюхнулся на кресло у окна, выставляя загипсованную ногу напоказ — не выставишь.

Вайлет выдохнул и взглядом попросил свою мать выйти.

— Я хочу найти её, — начал я. — Хочу поехать туда. Прикинусь полицейским, дескать, меня перевели. Мой дядя подделает документы. У меня всё получится…

Тут Марк не удержал издевку: