S.T.A.L.K.E.R. Тропами лжи (СИ)

— Я знаю его несколько лет, и никогда не перестаю удивляться его выходкам, — повернувшись к столу, Инквизитор развязал мешочек, шире раскрыв его. Внутри, неожиданно, лежали круглые пряники, вафли, печенья и несколько конфет в блестящей обёртке. Заметив моё удивление, Гарпун коротко рассмеялся. — Я тебя хорошо вымотал наказанием, тебе нужно восполнить силы. Выпьем чая с травами, ты мне расскажешь еще о своих похождениях в пространственной аномалии. Азраил показал нам её, забавная штука. Можно использовать после доработки как тайный склад или тюрьму… И оденься уже, хватит трясти передо мной сиськами!

— Простите, Мастер!

Игорь… Кажется, я снова видела его во сне. Иначе, почему только открыла глаза, с губ сорвалось его имя? Свет в комнате из окна был еще тёмно-серым. Утро лишь начиналось в Припяти, но пёс решил, что пора вставать.

— Саян, сколько раз тебе уже… — недовольно поворчать мне не дали. Обильно смазали лицо слюнями. — Саян!

Отпихнув собаку в сторону, я вскочила с кровати, вытираясь краем одеяла. Овчарка часто шумно задышала, радостно топая от того, что я проснулась. Дотянувшись до ПДА на тумбочке, я страдальчески застонала. Еще нет и шести утра. С каждым днём он поднимает меня всё раньше и раньше. Я не могу выспаться уже почти неделю, как вернулась Домой! В бункере учёных он не будил меня. Наверное, потому что с ним возилась Лиза. Выгуливала его, кормила, даже купала. И почему он с ней не остался? Противный пёс!

— Что? Тебе гулять приспичило? — полушепотом спросила я у пса. Тот громко гавкнул, так что тусклые стёкла задрожали в рамах. Я шикнула на него, пригрозив пальцем, но в стену позади меня шарахнули кулаком, что-то невнятно пробормотав. Саян испуганно прижал уши к голове, выпучив на меня глаза.

— А я говорила тебе, не лаять! — прошипела я ему, нехотя поднимаясь. — Разбудишь тут всех, скотина лохматая!

Спать хочется страшно, однако нужно идти, выгуливать пса. Умываться я не стала, надеялась по возвращению еще прилечь. После прогулки я всегда ложилась досыпать, и вставала уже около двенадцати часов. Некоторые братья за это ругают меня, называют засоней и лентяйкой. И плевать они хотели на жёсткий факт в виде чёрной собаки. Не знают они, кого-то это, возиться с ней. Побыли бы на моём месте хоть пару дней, иначе бы смотрели! Впрочем я… я вру себе. Если бы не обязанность постоянно выгуливать пса, не знаю, как бы я жила сейчас…

На автомате я оделась, взяла с тумбочки веревку и ремень — самодельный поводок с ошейником. Заставили водить Саяна на привязи, дабы его случайно не пристрелили или он не приставал к другим. Пёс, к моему удивлению, с пониманием отнёсся к ошейнику. Будто понял вынужденную меру. Тайком выглянув в коридор, я убедилась, что он пустует. Проснувшиеся от лая братья снова уснули, опасности нет. Меня слегка покачивало после сна, на ходу я часто зевала. Воздух улицы показался слишком холодным, пришлось застегнуть куртку выше, до самого подбородка. Выйдя на широкое крыльцо гостиницы «Полесье», я остановила Саяна, слегка натянув веревку. Трое дежурных сидели за баррикадами из мешков. Их смена должна вот-вот закончиться, и скоро они отправятся отдыхать. Услышав наше приближение, они почти разом обернулись к дверям. Чёрт знает, что взбрело в голову собаке, но она хотела рвануть к ближайшему брату. Я успела дёрнуть верёвку на себя, да так, что Саян тонко взвизгнул от врезавшегося в шею ремня. Всё же дежурный, молодой парнишка, успел испугаться, попятился назад.

— Рядом, скотина! — грозно прорычала я на овчарку. Подействовало. Испуганно прижав уши к голове, Саян, как послушная умная животина, осторожно спустился рядом со мной с крыльца. Он прекрасно помнит, как вечером, после Суда, едва не убил меня на этих самых ступеньках. Перед сном, часов в десять, когда сумерки стали совсем плотными, Саян умудрился разглядеть через дорогу припятского кота и бросился за ним. Я как раз отвлеклась в этот момент, разговаривала с одним братом. Намотала по глупости на руку верёвку, и красиво улетела с крыльца. Проехала несколько метров по асфальту, пока пёс не остановился на мои крики. Результат — разбитые в кровь колени, ободранные руки и оставшийся без ужина голодный пёс. Братьям пришлось тащить меня на себе до Госпиталя к Цезарю в Восточной Припяти. Там он меня подлатал за час, но неприятный осадок после полёта остался…