S-T-I-K-S. Алтари (СИ)

В ближайшие два часа Паломнику на собственной шкуре удалось прочувствовать всю эффективность забористого наркотика, одновременно являющегося и мощным стимулятором, а так же веществом, подстегивающим регенерацию в десятки раз. Несмотря на то, что на инвалиде, что называется, живого места не осталось, ему хотелось «петь и смеяться как дети…», а так же немедленно совершать массу других идиотских поступков, включающих такой например как: водрузить на спину поломанную инвалидную коляску и бегом, на переломанных ногах, отправиться в ближайшую ремонтную мастерскую Великого Устюга. С тем, чтобы срочно эту самую коляску отремонтировать, а потом устроить загонную охоту на пришлых элитников. В этом плане его неадекватность после укола спека во многом превзошла даже реакцию Рыжей и Блонды, у которых все же сохранились остаточные элементы разумности.

К счастью второй поток сознания, непосредственно отвечающий за действия на уловки третьего не поддался. Будучи по своей природе глубоко рациональным и прагматичным, в чем-то даже ограниченным, он категорически заблокировал реализацию многочисленных глупостей, которыми под действием спека буквально фонтанировал третий поток сознания. Причем в качестве довода использовал тупое, но увесистое: «на сломанных ногах ходить нельзя». Как в этой ситуации вел себя первый поток мышления, отвечающий, по классификации Паломника, за рациональное мышление, инвалид, отчасти придя в себя через два часа и обретя некую целостность сознания, так вспомнить и не смог. Да и не до того ему было. К этому времени обезболивающий эффект спека закончился и Паломника буквально скрутило приступом боли. Отчего он и потерял сознание. Следующие двенадцать часов он провел сидя в коляске и прибывая в состоянии перманентного бреда с краткосрочными периодами пробуждения и просветления сознания.

Чего только не насмотрелся за это время Паломник. Тут и Рыжая в образе суккубы. Причем с хвостом и рогами. И Судья Фараона на фоне тысяч и тысяч крестов, врытых в каменистую выжженную землю, причем на каждом них висел распятый элитник. Особо назойливой выглядел периодически повторяющийся кошмар, с неназываемым в главной роли. Огромная белая многоножка, чуть ли не в сотню метров длиной, взгромоздить тысячетонной тушей на Алтарь венчающий пирамиду и настоятельно требовала от Паломника Белый Камень, категорически отказываясь принимать Алый и Зеленый.

— И где я тебе Белый Камень достану? — возмущался Паломник таким цветовым дофенизмом. — Может быть Белых и не бывает вовсе. Жри что дают. Подобную храбрость и неосторожные высказывания в адрес монстра, имя которого не рекомендовалось даже произносить, можно было объяснить разве что спутанностью сознания Паломника.

По окончанию двенадцати часов, очнувшись в очередной раз, Паломник обнаружил, что его физическое состояние ежели и не соответствует полностью высоким стандартам олимпийского чемпиона по гребле, то весьма близко к этим кондициям. Объективно говоря, он был полностью здоров. Кости срослись. Тело практически не болело. Да и кошмары развеялись. Разве что в ногах ощущалась некая слабость. С другой стороны, когда речь идет о той же академической гребле, в которой, по утверждению знатоков, задействовано девяносто пять процентов всех мышц, то тонус мышц ног имеет первостепенное значение. И тут впору переиначить упреки, предъявляемые стареющим молодоженом к своей юной невесте в первую брачную ночь: На робкое: «Слушай, дорогой. У меня уже руки болят», отвечающим: «А какого ж хрена ты с больными руками замуж выходишь?».

Но на фоне того, что раньше, вплоть до падения, Паломник и вовсе своих ног не чувствовал, а имитировал ходьбу с помощью различных телекинетических уловок, нынешняя тянущая боль в ногах представилась ему долгожданным благом.

От радости он даже скаламбурил: «Надо было падать вниз головой, а не ногами. Тогда, возможно, и поумнел бы немного».