S-T-I-K-S – человеческий улей

– Неправда, не ушел, а только собирался уходить. Но решил передумать. Мины и все такое. А потом тут начался концерт, закрутилось-завертелось. Ну думаю, ты точно в этом оркестре играешь на главном барабане. А я, негодяй эдакий, уже два раза крестника бросил, не по человечески это. Вот и развернулся. И видишь, Карат, как добр Улей к тем, кто бережет близких: вместо того, чтобы валяться где-нибудь за периметром с оторванными миной ногами, я жив и здоров, нашел тебя, и даже прибарахлился маленько. Тут много чего валяется, подбирать не успеваю.

– Постой… Валяется… Отсюда никто не смог уйти?

– Если бы никто не ушел, мы бы с тобой оружейными олигархами стали, нам бы фотомодели картошку жарили и пятки чесали. Тут столько стволов бабахало, что даже половины высаженных патронов на всю оставшуюся жизнь должно хватить. Ушли, многие ушли, и наши и килдинги. Вон какая свалка у шлагбаума, там и те и другие с баталиями прорывались. Кто-то себя не забыл при этом, много чего прихватил. Даже миномет, что там стоял, утащили, вот ведь жадины. Хорошо, что тебя их машины не раздавили. Выглядишь дохлым, и валяешься удачно, сгоревший броневик тебя прикрывал от колес.

– Что со мной?

– Ты очень хреново выглядишь.

– Я понимаю, что человек, в которого выстрелили из гранатомета, не может выглядеть хорошо. Но мне нужны подробности.

– Из гранатомета?! Это многое объясняет.

– И?

– С ногами у тебя все плохо.

– Обе?

– Да нет, целые, не оторвало, но потрепало нехило.

– Я говорю, досталось обеим?

– Ага. Порвало и левую и правую.

– Это хорошо…

– Да что же в этом хорошего?!

– Одной все время не везло. Ей вечно доставалось по полной, а второй ничего кроме царапин. Думал уже отрезать, очень уж невезучая. Но теперь оставлю.

– Ха! Да тебя на юмор пробивает – хорошая примета. Я тут спека дозу вколол, но она слабая, пришлось еще поискать. Тут это дело не запрещают, почти на видном месте у Хвата лежит. Спасибо, что его клоповник не спалили. Сейчас вколю вторую, и тебе будет хорошо. Ты заснешь и ничего не почувствуешь. Вот, мааааленький укольчик. Готово, сейчас начнет действовать. Вырубишься, кровезаменитель докапает, и поедем. А чего это кот возле тебя крутится?

– Он мой, его Грандом зовут.

– Здоровый. Смотрит на меня, прям глазами прожечь хочет. Хочет, чтобы я его покормил.

– Ты зачем вколол мне эту дрянь?

– А как я тебя повезу такого? Ты сейчас похож на урода со снятой кожей, даже прикасаться страшно. Помрешь по дороге. А так все будет хорошо, уснешь и… Взрослые под лошадиной дозой спека смотрят эротические сны, а дети мультики. Ты, Карат, будешь смотреть именно мультики, потому как взрослый ни за что бы не полез в такую заваруху. Тут народу набили не сосчитать, первый раз такое вижу.

– Хмур жив?

– Без понятия.

– У штаба "шахид-мобиль" стоит?

– Нет.

– Значит, уехал. Бросил гад.

– Да тебя даже я бросил, что ты с урода хотел взять. Хмурый не пропадет, хитрее его во всем Кумарнике никого не было, пусть с виду и простачок. Ты тут пока поваляйся, а я побегаю, может еще что найду.

– Юпитера видел? Убили его?

– Что за Юпитер?

– Элитник, которого они привезли. Он тут много кого порвал.

– Освободился?!

– Вроде того.

– Тогда нам надо очень быстро отсюда сматываться. То-то смотрю трупы некоторые не могло так пулями и гранатами изувечить.

– Ему из пулемета досталось.

– Может лежит где-то рядом, зализывает раны. Как залижет, кушать захочет, а тут мы под рукой, вот и здравствуйте вкусные ребятки. Так что уходить надо, причем резко. Отрубайся уже, не сверкай глазом. Спек, похоже, слабый, что-то не берет.

– Шуст… ты мне ничем не обязан. Езжай сам.

– Ты, Карат, меня уже достал до днища печенки. Я как окрестил тебя, так только тем и занимаюсь, что бросаю, а потом пью горькую и волосы на заднице рву. Больше года здесь провел, и, считай, не живу, а существую как червяк сортирный. Все, завязываю с этим, не в кайф так жить, надо ломать систему, неправильная она. Так что отсюда уходим вместе, не спорь.

– Я подыхаю…

– На Земле был бы уже дохлый, но тут Улей, а Улей и жесток и добр одновременно. Главное, чтобы крыша не поехала, все остальное лечится зеленкой. Доберемся до крутого стаба, там есть что-то вроде больницы. Расплатимся тем, что я здесь собрал, поставят на ноги быстро. Главное, по пути ласты не склей, так что отрубайся, в сознании я тебя трогать боюсь, еще развалишься на куски от шока нестерпимого, и что мне потом с тобой делать?

– Там… Посмотри в сторону заброшенного дома. Не видишь, нет моего меча? Валяется или засел в ком-то.

– Да нашел я его уже. Он торчал в каком-то дохлом килдинге будто мачта корабельная, в глаза бросался. Красивая вещица.

Карат вымученно улыбнулся:

– Значит, попал.

– О чем ты?

– Неважно. Джипы… Два черных джипа… Они уехали при мне… Не вернулись назад?

– О чем ты вообще? Откуда я знаю кто куда ездил и как возвращался? Тут есть джипы, но или сгоревшие, или не черные.

– Девушку не видел? Очень красивая, черное обтягивающее платье. Короткое. И карнавальная маска с блестками. Тоже черная. Туфли на шпильках…