S-T-I-K-S. Ночь грядущая

Маринка хотела было возразить, но побагровевшее лицо священника четко намекнуло ей на то, что отец Алексий в таком состоянии может переступить черту «не убий», взять в руки кувалду и заколотить ее по пояс в землю. Она коротко кивнула, обернулась и пошла к колонне Исхода.

– Мы через час вернемся, не делайте глупостей, – прокричал ей вслед Буран, обеспокоенный тем, что из-за них Шкипер может начать обстреливать Порт.

Разговор в Порту вышел долгий. Буран постоянно поглядывал на часы, беспокоясь, что они не уложатся в отведенное время и между Исходом и Портом начнется война.

– Страшное вы дело затеяли. Рисковое очень, – выслушав Фила, покачал головой Алексий, – и на кону миллиарды жизней стоят. Сделаем по-другому – оставайтесь в стабе, отобьемся мы от Шкипера и его ребят.

– У тебя здесь кто? Торгаши да вольные рейдеры? А у Исхода солдаты, тренированные убийцы. Покрошат вас. Вы конечно за стенами подергаетесь, но потом все равно покрошат, – резонно возразил наемник.

– Зато на нашей стороне правда! Закон божий и человеческий! – не сдавался священник, – мы за благое дело биться будем!

В комнату, где они совещались, забежал запыхавшийся Радар.

– Там эта… еще одна толпа прет!

– Все, закончилась наша правда и благое дело. Союзнички к Шкиперу пожаловали, – пробормотал поникшим голосом Буран.

Уже со стены Порта священник с Филом наблюдали, как возле лагеря Исхода разворачивается лагерь килдингов.

– Как бы на стены не поперли, – считая бойцов и машины забеспокоился Буран.

– Не попрут. Им лишний шум и лишнее внимание возле Внешки не нужно. Но вот когда они внешников побьют и портал захватят, могут и вернутся, – озвучил свои опасения Фил, – не просто из чувства мести, а место у вас здесь удобное для перевалочной базы и складов.

– Смотрите, – привлек их внимание Буран, – там еще один столб пыли над дорогой!

– Квазы спешат присоединиться к вечеринке, – у наемника не было сомнений в том, чьи машины спешили сейчас к Порту.

– Вражин прибыло. И что нам делать? Сейчас напасть – перебьют. Если у них с порталом выгорит, то вернутся и опять же перебьют, – подвел невеселые итоги священник.

– Значит надо сделать так, чтобы они не вернулись, – сказал больше самому себе Фил. Ведь он не был уверен, что сам может вернуться из похода к внешникам, – Алексий, я совсем забыл. Мне долг один отдать надо.

– Какой долг? Кому? – удивился священник.

– Помнишь, в первую ночь в Порту я контейнер нашел со связанными людьми?

– Ну, – конечно же, священник отлично помнил, как Фил обнаружил пленников, после чего им пришлось уничтожить банду Дублона и захватить стаб.

– Там еще женщина была, с грудным ребенком. Где они сейчас?

– Да здесь живут. С ними нормально все, я сам регулярно проведываю. А зачем тебе они?

– Говорю же – долг отдать. Если бы я их тогда не встретил, то не стал бы влезать в дела Дублона. И все последующие приключения могли потом пролететь мимо меня. А так меня били, жевали, резали, унижали и обкрадывали. В меня стреляли, меня делали рабом и снова били.

– Погоди-погоди. Ты же не хочешь сказать, что мать и дитя во всем этом виноваты!? – возмутился Алексий.

– Нет. Я же сказал, что у меня перед ними долг, – наемник достал из кармана белую жемчужину, полюбовался на нее в последний раз и протянул ее священнику, – вот, отдашь сам. Не люблю соплей и буханья на колени в порывах благодарности.

– А почему долг-то? – произнес потрясенный Алексий, беря жемчужину.

– Если бы не они, черт его знает, кем бы я в Улье стал. Тварью вроде Шкипера, а может чем и похуже. И ребенку этому я обязан тем, что хоть чуть-чуть еще на человека похож.

– Чужому пацану. – белый жемчуг… – сердце трейсера понимало, зачем Фил отдал свою последнюю жемчужину, но мозг отказывался верить в произошедшее.

– Знаешь, Буран, я в жизни многое видел. У меня профессия не такая, чтобы розами, к примеру, любоваться или классической музыкой себя по утрам баловать. Да и от Улья впечатлений выше крыши. Но там, у исходников, я ребенка видел, которого собственные родители от безысходности чуть голодом не заморили. Щеки впалые, глаза на пол лица. Мне эти глазенки до сих пор в кошмарах являются.

– Вот поэтому завтра я пойду с тобой. Чтобы таких картин в твоем мире не случилось, – осознал все перемены, которые произошли в душе наемника Буран.

– Нет, оставайся в Порту. Про тебя если Шкипер и вспомнит, то рукой махнет. Не ты ему нужен, а я. Буран почесал рукой затылок.

– Хорошо, останусь. Но только на ночь. Хоть высплюсь с удобствами, но завтра поутру – жди.

Утром в лагерь Исхода Буран пришел не один. Когда в палатку Фила вломился он, и выряженный в камуфляж священник, у наемника появилось два вопроса. Первый – где они смогли отыскать форму подходящего для Алексия размера? И второй – какого черта здесь вообще священник делает?

На второй вопрос священник ответил охотно:

– Ты думаешь, ты один остался чуть-чуть человеком? С вами пойду, помогу, чем смогу.

– Но как же стаб!? Там же люди, которым ты нужен!

– Ай, ерунда, справятся. Да и под присмотром они – я Лиса за главного оставил. Помнишь мужик шустрый такой из Колизея?