S-T-I-K-S. Окаянный

Всегда любил горы. В них я вырос, возмужал, потом долгие годы работал, вплоть до того момента, как меня вежливо не попросили уйти. Диагноз свой в тот момент ещё не знал, бегал по врачам, а поэтому ограничился лишь сожжённым егерским кордоном, да разбитием пары наглых лиц. Всего-то.

Пусть в высоту местные возвышенности были куда ниже километра, но я всё равно чувствовал себя как дома. Жаль только, что из съестного встретились лишь заросли переспелой ежевики, а далеко от полотна я старался не отходить. Голод ягоды приглушали ненадолго, и через некоторое время он снова возвращался, как проклятый бумеранг.

Так совсем незаметно прошёл остаток светового дня, а в сумерках я решил не искушать судьбу и подыскал себе ночлежку. Мало ли, кто тут по ночам неприкаянный бродит.

За неимением других вариантов, пришлось довольствоваться небольшой расщелиной в камнях, метрах в двадцати от дороги. Углубление уже успело припорошить сухими листьями, я лишь натаскал туда ещё несколько охапок лесной подстилки, и просто закопался в неё, предварительно завернувшись в простыню. Спальник получился так себе, но и околеть от холода мне больше не грозило. К счастью, погода стояла сухая и ветреная, так что относительный комфорт всё-таки присутствовал. И похуже доводилось устраиваться.

Ночью никаких подозрительных звуков не расслышал, благо за плечами не одна ночёвка в лесу — перекликались самые обычные птицы, беззаботно стрекотали сверчки. Ни воя, ни рыка. Если кто и охотился поблизости, то делал это тихо и деликатно, не беспокоя посторонних лишней шумихой.

С первыми лучами солнца я откопался, как заправский зомби, испил водицы из бутылки и побрёл себе дальше. Голод донимал всё сильней, а ягоды как назло перестали попадаться на пути. Организм всё требовательнее просил вожделенные калории, и я уже всерьёз подумывал уйти вглубь леса на поиски грибов или чего посущественней, как вдруг неожиданно вышел к Границе.

Как-то по-другому назвать это природное явление язык не поворачивался, уверен, местные старожилы его так и величают.

— Это как же… — покачал я головой и присел на ближайшее поваленное дерево, чтобы переварить увиденное.

В юности довелось мне попасть в хорошую компанию, которая помимо раскуривания кальяна и распития напитков разной степени горючести, весело проводила время за настольными играми. И не банальными «Мафией» или «Крокодилом», а настоящими шедеврами индустрии — «Подземельями и драконами», «Ужасом Аркхема» и прочей классикой. Позже компашка распалась, но кое-кто из них, я слышал, открыли своё антикафе в нашем городе. Всё порывался к ним зайти, да работа заставляла бывать как можно дальше от очагов цивилизации.

Так вот, была там у них одна игра с труднопроизносимым названием, цель которой было построить сказочное королевство из выданных карточек с кусками карты. Стыковались они меж собой строго по определенным правилам, которые должны были исключить появление дорог в никуда, резкой смены ландшафта и прочих нелогичностей.

То, что я видел перед собой, напоминало именно нарушение этих самых правил в реальной жизни.

Словно бы по линеечке, горы внезапно обрывались, уступая место пологим холмам, густо заросшим, казалось бы, обычным лесом, но без намёков на осеннее увядание. За моей же спиной в лиственных рощицах лишь процентов десять листвы не порыжело, в основном у неторопливого дуба. Такую разницу объяснить одним лишь перепадом высот нельзя, да и чего он такой резкий?

Дальше — больше. Асфальтная дорога, по которой я двигался последние сутки, упиралась в небольшую речку. Пресловутую Бию я не видел, но точно помню, что там был мост, проехав который мы и попали в туман-телепортатор. Здесь же полотно просто уходило под воду, выныривая на том берегу уже в качестве так себе сохранившейся грунтовки.

Даже отсюда хорошо было видно прибрежные заросли камыша, почему-то не пожелавшего расти на моей стороне реки. Мог его полностью вытеснить ильмовый кустарник? Да ни в жизнь, этот живучий сорняк сам кого хочешь выведет.

Чем больше я смотрел на два криво состыкованных ландшафта, тем больше замечал деталей и несоответствий. Будто две картины с разными пейзажами зачем-то скотчем склеили. Даже почва по берегам реки оказалась разной!

Время, которое я отводил себе на отдых, давно прошло, нужно было вставать и продолжать путь, вот только куда теперь идти? А что, если везде в этом мире так? Вначале придерживаться дороги показалось мне стоящей мыслью, теперь же я не был уверен, что она меня хоть куда-нибудь приведёт.

Одно хорошо, река — это всегда жизнь. А значит — еда. С кряхтеньем поднявшись на ноги, я начал прикидывать, как смастерить простенькие рыболовные снасти из прихваченных медицинских расходников и тут расслышал вдали человеческие голоса. Наконец-то!