S-T-I-K-S. Рихтовщик-7. Дорога без начала

В мычании своем, как водится, переусердствовал, сбил дыхание и закашлялся. Пытаясь отдышаться, лишака хватанул угарного газа и, потеряв сознание, в очередной раз провалился в непроглядную черноту беспамятства.

Глава 32

Глава 32, в которой потеряшки встречаются, и картина начинает проясняться

Возвращение в сознание обернулось для меня просто невыносимыми адскими муками. Обожженные щеки, затылок, бок и живот пылали огнем. Избитое о стальные стенки ящика тело страшно ломило, будто я находился в пыточной терзаемый клещами доброго десятка палачей. Из-за чудовищной боли я даже не сразу понял, что нахожусь уже вне смертоносной тесноты «гроба», свободно лежу на траве и вижу солнце.

Не сдержавшись, я взвыл, как сопливый пацан – благо рот, наконец-то, оказался свободен. Но изливать душу в крике довелось мне не долго. Вопль мой практически сразу же оказался запечатан крепкой мозолистой ладонью.

Я инстинктивно тут же рыпнулся освободиться, и не перетянуты больше скотчем руки охотно откликнулись на команду мозга. Но до зажавшей рот ладони злодея пальца мои, увы, не дотянулись – чуть вскинувшись, обе руки тут же снова вышли из-под контроля, забившись в болезненных судорогах.

– Ну вот зачем так резко-то?! Ведь только-только ожоги начали схватываться…

– Хоре гундеть, братан! Видишь, как ему хреново?! Делай уже чего-нибудь! Целитель ты – или кто?!

Стоило оживающему сознанию зацепиться за раздающиеся над головой голоса, и терзающие тело адские муки ушли на второй план. Даже руки перестало кошмарить судорогами.

В глазах прояснилось, и я обнаружил пару новичков-крестников, склонившихся над мной на крохотной лесной полянке.

– Фкунф?.. Фаба?.. – пропыхтел я кое-как, дождавшись, когда ладонь бывшего участкового чуть ослабит захват.

– Начальник! Мы тоже так рады снова тебя увидеть! – тут же откликнулся Скунс, и от переизбытка чувств, в своей фирменной манере, шумно ароматизировал воздух.

– Вот ведь бздун, мля!.. Скунс, ну че ты опять, в натуре! Ведь целый час до этого без пердежа продержался, – попенял другу Жаба.

– Извини, я не специально.

– Да ну тя, нахрен…

– Эй! Мофет, уфе меня-фо отпуфтифь?! – возмущенно запыхтел я в так и не убранную от лица ладонь.

– А ты кричать не станешь больше? – строго спросил Жаба.

– Тут боты рыщут недалеко, – пояснил Скунс, смягчая суровый тон друга. – Мы опасаемся…

– Пофтораюфь, – кивнул я. И от движения головой глухо застонал.

– Да дай ты ему уже какое-нибудь обезболивающее, – фыркнул Жаба, отодвигая руку от моего рта. Но сам остался сидеть на корточках рядом, готовый в любой момент вернуть руку обратно.

– И рад бы, да нечего пока, – развел руками Скунс. – Дар мой еще двенадцать минут в откате будет. А живцом ты пару минут назад его хорошенько уже напоил. Перед следующей дозой живца надо выждать хотя бы минут двадцать. А то, вместо пользы…

– Эй, умник, – прохрипел я, прерывая действующее на нервы брюзжанье целителя. – Вот, возьми в моей правой руке… Надеюсь, знаешь, что с этим нужно делать?

Скунс, с быстротой мангуста, выхватил извлеченную мною из ячейки последнюю нить янтаря и, не скрывая разочарования, тут же заворчал:

– Только гладкая?.. При таком обилии травм, боюсь, она окажется малоэффективна.

– А ты не бойся, – прошипел я сквозь зубы, волевым усилием гася очередную волну боли. – Готовь раствор.

– Просто, узелковая была бы куда как эффективней. И если есть такая возможность, то разумно было бы…

– Слышь!.. Умник!.. Не беси меня! – рыкнул я.

И судя по тому, как отшатнулся знахарь, оглашая поляну раскатистым пердежом, получилось точь-в-точь по тигриному.

– Скунс, братан, ну че ты, в натуре, к начальнику привязался? – поспешил сгладить углы Жаба. – Ну, нет у человека узелковой нити… Потому, давай, дружище, не капризничай, и работай с тем, что дали.

– Да я ж, как лучше… Ну нет, так нет. Так бы и сказал. Чего пугать-то… – заворчав, Скунс отступил к сваленным в кучу у края поляны рюкзакам, и занялся приготовлением целительного снадобья.

– Млять! Че там копаешься-то?! Быстрее! – застонал я, закатывая глаза от очередного приступа адской боли.

Жаба снова потянулся ладонью к моему лицу, но наткнувшись на мой бешенный взгляд торопливо отдернул руку.

– Сказал же, вытерплю! – раздраженно прошипел я в его сторону.

– Скунс? В натуре, братан, куда ты там пропал? – поторопился переключить мое внимание Жаба.

– Мешаю уже, – откликнулся знахарь. – Еще минуточку надо подождать. Чтобы нить полностью растворилась в сиропе. Иначе…

– Быстрее! – взвыл я.

И Жаба таки снова заткнул ладонью мой рот.

Через бесконечно долгую минуту, наконец, вернулся Скунс с янтарным раствором и, ловко приподняв мою голову, умело меня напоил.

Целебное снадобье стимулировало регенерацию, как мятная конфетка газировку. Восстановительная энергия буквально захлестнула мои многочисленные болячки, и через считанные секунды после последнего глотка я почувствовал себя вполне живым и почти здоровым человеком.