S-T-I-K-S. Шпилька

Запомнив направление к Энгельсу, Шпилька развернулась и зашагала в противоположном направлении. Найти путь к тому месту, где она бросила Сыча, было просто — наследила она там на славу.

Мур лежал на том же самом месте. Он сумел выдержать порядка двадцати попаданий до того, как упал, и ни одно из них не было смертельным. Сыча добили чуть позже. Выстрелили в затылок и, судя по диаметру отверстия в черепе, это были не те ребята, что устроили им засаду.

Может, Ада? Но зачем ей убивать Сыча и тут же спасать Шпильку?

Пожав плечами, Шпилька присела над телом мура. Запустила ладонь под него, нащупывая свой топорик — трупу он уже ни к чему, а ей может очень даже пригодиться. Подумала немного и принялась стягивать с трупа камуфляжную куртку — несмотря на тёплую погоду, Шпильку немного знобило.

В прошлой жизни она была чистоплотной до брезгливости. Даже верхнюю одежду никогда не носила больше одного дня, не говоря уж о носках или нижнем белье. О том, чтоб надеть чужую вещь, речи и вовсе не могло быть.

Теперь же она без колебаний натянула на себя забрызганную кровью куртку и ни разу не поморщилась. Ей нужно согреться, чтоб организм не тратил на это и без того малые силы. Улей повлиял и на неё — Шпилька уже сама заметила, что стала сильнее и живучее. Но это же не значит, что теперь на всё можно махнуть рукой. Да и Ада не зря посоветовала ей немного отлежаться, а не спешить в Энгельс.

Но Шпильке отлёживаться было некогда. Муры забрали её крёстного и Жива. Муры работают на чёрных, которых Сыч называл то внешниками, то змеёнышами. А тем, в свою очередь, от рейдеров нужно только одно — их органы. И кто знает, сколько у неё осталось времени до того, как станет слишком поздно.

Так что спасибо, Ада, за заботу и подарки, но Шпильке пора в путь.

Тратить время на поиск тех, кто в неё стрелял, Шпилька не стала. Наверняка те же муры, что с них взять. Оружие наверняка забрала Ада, а других причин тратить время на поиски тел нет и у Шпильки.

Еловый бор стал редеть только ближе к вечеру. Под ногами, сначала едва заметная, появилась натоптанная тропинка. Потом она превратилась в явственно различимую, хоть и порядком заросшую автомобильную колею. А вскоре между раскидистых елей стал виден просвет.

Снова выходить на открытую местность Шпильке не хотелось, хотя и лес, как она уже поняла — не лучшее укрытие, по крайней мере, от людей. Впрочем, выбора у неё особо и не было.

За краем леса обнаружился крутой овраг, усыпанный гравием и местами забранный металлической сеткой, а внизу, на дне, располагалось довольно широкое шоссе. Четыре изрытых колдобинами полосы были разделены бетонным отбойником, из которого торчали вверх фонарные столбы. По обочинам зияли распахнутыми дверями машины.

Всё ясно. Пришёл кисляк, водители посъезжали с дороги в надежде его переждать, начали пытаться названивать близким, потом пошли спрашивать у товарищей по несчастью, ловит ли у тех связь. Кто-то обратился раньше других и начал нападать — вон, возле чёрного представительного внедорожника характерное коричневое пятно на асфальте и, кажется, пара обглоданных добела костей под днищем.

Шпилька, недолго думая, легла на землю в надежде, что так её будет хуже видно снизу, и принялась сквозь прицел двести третьего изучать окрестности. С первого взгляда всё было спокойно. Асфальт весь вздыблен, в трещинах зеленеют пучки травы, на машинах видны следы застарелой коррозии. Вокруг — обглоданные кости и пятна старой, давно засохшей крови. Ветер лениво гоняет по дорожному полотну мусор.

Тишина и покой, но Шпильке место казалось донельзя подозрительным. Оторвавшись от прицела, она покосилась на Лайму. Собака вела себя спокойно — не рычала, не вздыбливала шерсть. Но прижатые к голове уши подсказывали — ей место тоже не нравится.

Но интуиция интуицией, а глазами Шпилька ничего подозрительного высмотреть не смогла. Просто стаб, на котором кошмар первых дней после кисляка закончился давным-давно и больше не повторялся.

На всякий случай Шпилька изучила противоположный склон оврага, особое внимание уделив верхней части, где поднимался к небу такой же ельник, из которого она только что вышла. Тоже ничего подозрительного.

Странно. Откуда же тогда это сосущее ощущение близкой опасности?

— Что делать будем? — шёпотом поинтересовалась Шпилька у Лаймы.

Овчарка промолчала, неотрывно глядя на дорогу. Только ещё сильнее прижала уши и осталась лежать.

— Всё-таки будем ждать? — засомневалась Шпилька. — А идти надо, там…

Вдалеке послышалось жужжание.

— Твою налево! — не сдержалась Шпилька, вскакивая.

Ничего, похожего на укрытие, поблизости не было, разве только…

— Лайма, вниз! Быстрее! — крикнула Шпилька.

И сама бросилась бежать вниз по осыпающемуся под ногами склону. Асфальт, нагревшийся за день, и машины — вот единственное место, где температура тела не выдаст её. Осталось только найти автохлам с подходящим клиренсом. Ага, вон бетономешалка, под неё хоть пешком зайти можно, да и наверху достаточное количество слоёв металла и, если совсем повезёт, бетон.