S-T-I-K-S. Шпилька 2 (СИ)

На одном из ухабов «Тигра» подбросило так сильно, что бронеавтомобиль, пролетев по воздуху пару метров, опасно накренился при приземлении и едва не опрокинулся.

— Твою налево, — поделилась впечатлениями от полёта Кали. — У нас тут Стикс или Диснейленд?

— Это с какой стороны посмотреть, — с отчаянной весёлостью откликнулся Жнец. — Если любила американские горки — наслаждайся ностальгией.

Юмор стронга Кали не оценила и выматерилась ещё витиеватей, чем минутой ранее Жнец. А Танку и вовсе было не до смеха — Лайма забеспокоилась. Овчарка отвернулась от лобового стекла и умоляющим взглядом смотрела на Танка, едва слышно поскуливая — словно пыталась сказать нечто важное. Помимо взглядов использовала она и нюх — Танка окружал невесть откуда взявшийся запах гнилья и чего-то ещё, по непонятным причинам ассоциировавшегося с хитином.

— Я не понимаю, — сказал Танк.

Лайма, рыкнув, подняла лапу и принялась скрести ею дверь.

— Жнец, притормози чутка, — наконец, сообразил Танк. — Надо выпустить Лайму.

— Бросает нас, чтоб спасти хозяйку? — со всё той же весёлостью поинтересовался Жнец и тут же посерьёзнел. — Может, и правильно, хотя бы Шпильку найдёт. А там уже приведёт к ней помощь. Эх, надо было тоже не лететь, сломя голову, а хоть небольшую группу с техникой взять. Да что уж теперь. Сейчас, вон на том повороте чуть сброшу скорость.

— Давай, Лайма, — шепнул Танк, в нужный момент открывая дверь. — Не подведи.

Собака, глухо гавкнув, выпрыгнула из машины, невероятно ловко приземлилась и тут же исчезла в подлеске до того, как несущийся за «Тигром» элитник успел её заметить. Кали предусмотрительно выдала по элитнику короткую очередь из «Корда», а Жнец ещё и посигналил, чтоб уж наверняка привлечь всё внимание заражённого к бронеавтомобилю.

Впрочем, разве могла одна-единственная, пусть и очень вкусная, собака стать полноценной заменой целым трём кускам человечины, пока ещё прячущимся внутри убегающей от матёрого охотника консервной банки на колёсах?

Куда вела колея, по которой они ехали, так и осталось неизвестным. В один момент, который сложно назвать прекрасным, она стала практически незаметной, а потом и вовсе сошла на нет. Жнец ещё умудрялся вести «Тигра» сквозь сгущающийся подлесок, но всем было понятно — конец близок.

Гориллоподобный элитник ломился следом, не зная устали — треск от ломающихся деревьев стоял такой, что слышно было, наверное, даже в Саратове. Но он вынужден был замедлиться — деревья на пути становились выше, толще и раскидистей, росли гуще. Там, где «Тигр», пусть и едва не задевая стволы зеркалами, всё же умудрялся проскочить, элитнику приходилось с утроенной силой расчищать себе дорогу.

Правда, и у стронгов скорость продвижения становилась всё медленней и медленней. И, наконец, настал момент, когда дальнейшее продвижение на «Тигре» стало невозможно.

— Бегом — скомандовал Жнец.

Уходили налегке. Кали без сожалений бросила «Корд», Танк из оружия прихватил только свой бесполезный против элиты «Вал», и то скорее по привычке. За годы, проведённые в Улье, борьба до конца стала второй частью натуры стронгов, так что никто не собирался останавливаться и ждать, пока тебя сожрут.

Стронги успели пробежать метров пятьсот, когда ситуация кардинально изменилась. Треск ломаемых деревьев вдруг послышался с ещё одной стороны, и был он такой, что страшно было даже представить, что его порождало. Впрочем, неизвестность длилась всего пару секунд, а затем над лесом поднялось нечто, похожее на покрытую хитиновыми пластинами многоножку-переростка.

Глава 20 Как рождаются Дары

Лайма была уникальна для Улья. Собаки её размера и веса, попав сюда, почти стопроцентно становились заражёнными. Единиц, которым повезло, съедали другие заражённые.

Лайме повезло — она сумела выжить. Выбраться из Пекла. Вместе с хозяйкой попасть в стаб, к другим людям. Она стала частью команды стронгов, но при этом осталась одним из уникальнейших существ в Улье.

Известно, что животные, несмотря на различия видов, очень хорошо умеют находить общий язык. Заражённые животные подобный навык утрачивают, ими движет исключительно голод, и ничего больше. Но есть одно существо, которое не относится ни к заражённым, ни к иммунным. Плоть от плоти Улья, подлинный хозяин этого мира. Тот, кого иммунные люди ни в коем случае не вспоминают в рейдах и стараются не говорить о нём вслух даже в стабах.

Истинное дитя Стикса.

Скреббер.

Лайма была собакой, и до глупых человеческих суеверий ей не было никакого дела. Скреббер — такое же живое существо, как и она сама. Разумное — пусть не по человеческим, но хотя бы по собачьим меркам. Оно, вопреки всем досужим сплетням, не являлось враждебным ни для кого, кроме заражённых.

И с ним, как и с любым животным, можно было найти общий язык.