С тех пор, как уснула моя красавица

Нив сидела справа от стола прокурора, а кресло Джека стояло рядом. Нив вздрогнула, когда его рука легла на спинку ее кресла. «Если бы я помнила о дне рождения Этель». Она пыталась отогнать от себя эту мысль и сосредоточиться на том, что говорила Брэдли.

— …Этель Ламбстон могла быть не обнаружена еще много месяцев, тогда идентификация была бы крайне затруднена. Все было запланировано так, что ее могли не найти. И не могли идентифицировать. На ней не было никаких украшений, при ней не обнаружено никакой сумочки или кошелька.

Брэдли повернулась к Нив:

— Та одежда, которую вы продаете, всегда имеет нашитые ярлыки?

— Конечно.

— Все ярлычки на вещах миссис Ламбстон срезаны.

Прокурор поднялась.

— Если вы не возражаете, мисс Керни, просмотрите сейчас одежду.

Они прошли в соседнюю комнату. Один из следователей принес пластиковые пакеты с измятой и запачканной одеждой. Нив наблюдала, как из мешков вынимают содержимое; в одном из них был гарнитур — кружевные трусики и заляпанный кровью бюстгальтер, а также колготки с большой дыркой на правой ноге. Кожаные синие туфли-лодочки на невысоком каблуке были связаны вместе шнурком. Нив вспомнила, как Этель гордилась, демонстрируя специальные подставки для обуви в виде веток дерева в своем знаменитом шкафу.

Во втором пакете лежал костюм-тройка: белый шерстяной жакет с синими манжетами и воротником, белая юбка и белая блузка с синей отделкой. Все три вещи тоже были запачканы кровью и грязью. Нив почувствовала, как на ее плечо легла рука Майлса. Она внимательно изучала одежду, но не могла понять, в чем дело. Что-то было не так, что-то, что делало произошедшее и с этой женщиной и с этой одеждой еще более чудовищным. Нив услышала обращенный к ней вопрос:

— Это та одежда, которая исчезла из гардероба Этель Ламбстон?

— Да.

— Эта одежда куплена в вашем магазине?

— Да, как раз на праздники. — Нив взглянула на Майлса: — Помнишь, она была в этом костюме у нас в гостях?

— Нет.

Нив говорила медленно. Ей казалось, что время остановилось. Перед глазами встала картина: она у себя дома, они устраивают свой ежегодный Рождественский коктейль. Этель прекрасно выглядит в сине-белом костюме, который так идет к ее темно-синим глазам и светлым волосам. Многие делают ей комплименты. Это уже потом Этель обрушилась на Майлса, тараторя без умолку ему в самое ухо так, что бедолаге пришлось весь оставшийся вечер прятаться от нее…

Что-то еще она не может вспомнить. Что? «Она купила этот костюм в самом начале декабря. Это „Ренардо“ — одна из дочерних компаний „Гордон Стюбер Текстайлс“». Что-то все время ускользает от ее сознания.

— Она была в пальто?

— Нет.

Прокурор кивнула следователям, и те начали складывать одежду снова в пакеты.

— Комиссар Шварц говорил, что вы начали волноваться именно тогда, когда обнаружили все ее зимние вещи, висящими в шкафу. Но разве она не могла купить себе пальто где-нибудь в другом месте?

Нив поднялась. В комнате чувствовался сильный запах антисептика. Она не будет сейчас доказывать, что Этель не могла больше нигде купить себе пальто, это глупо.

— Мне бы хотелось еще раз осмотреть гардероб Этель, — сказала она. — У меня есть все чеки ее покупок и я смогу совершенно определенно сказать вам, что именно пропало.

— Было бы очень хорошо получить возможно более подробный список. Она обычно носила драгоценности?

— Да. Золотую брошь с бриллиантами, такие же серьги. Широкий золотой браслет. Еще она всегда надевала несколько колец с бриллиантами.

— На ней не было украшений. Возможно в данном случае мы имеем дело с простым ограблением.

Выходя из комнаты, Джек взял Нив за руку.

— Ты в порядке?

Нив покачала головой:

— Что-то я упустила.

Один из следователей услышал ее слова. Он протянул Нив свою визитную карточку:

— Звоните мне в любое время.

Они подошли к выходу. Майлс шел впереди, разговаривая с Мирой Брэдли. Его седая шевелюра на целую голову возвышалась над ее головкой с прямо остриженными каштановыми волосами. В прошлом году кашемировое пальто буквально висело на нем, после операции он сильно сдал и даже как будто стал меньше. Сейчас же пальто снова ловко сидело на его широких плечах. К нему вернулась его уверенная походка, и вообще чувствовалось, что он в своей стихии. Работа в полиции была как раз тем, что наполняло его жизнь смыслом. Нив готова была молиться, чтобы ничто не помешало Майлсу приступить к работе в Вашингтоне.

Пока он работает, он проживет до ста лет, подумала она. Ей пришла на ум забавная поговорка: «Хочешь счастливо прожить один год — выиграй в лотерею, хочешь прожить счастливо всю жизнь — занимайся делом, которое тебе по душе».

Любовь к своей работе и поддержала Майлса после смерти мамы.

А сейчас погибла Этель Ламбстон.

Следователи остались укладывать в пакеты одежду, которая стала саваном для Этель. Нив предстоит еще раз увидеть эту одежду на суде, в последний раз…