С тех пор, как уснула моя красавица

Он двинулся по направлению к Нив с пистолетом Денни в руке.

— Ты знал, что он будет здесь, — сказала Нив. — Ты знал его имя, ты все знал, потому что ты организовал это.

Обычная отечески-добродушная маска сбежала с лица дядюшки Сала. Его щеки надулись и блестели от пота. Обычно смеющиеся глаза сузились в щелочки и совершенно исчезли в складках жирного лица. Еще красной от недавнего ожога рукой он поднял пистолет и направил его прямо на Нив. Вокруг его ног на ковре растекалась лужа крови, несколько капель попало на блестящий пиджак.

— Ну, конечно, это моя затея, — сказал он. — Пошел слух, что Стюбер заплатил, чтобы тебя убрали. И никто не догадывался, что именно я пустил этот слух, и тот, кто заказал убийство — это тоже я. И я расскажу Майлсу, что пытался прийти тебе на помощь, но было поздно. Не переживай, Нив. Я утешу Майлса, у меня это хорошо получается.

Нив остолбенела; охваченная ужасом, она не в силах была пошевелиться.

— «Рифы Тихого океана» придумала моя мать, — сказала она. — Ты украл у нее идею, да? А Этель каким-то образом раскопала это. Так это ты убил ее! Это ты ее переодел, а не Стюбер! Уж кому, как не тебе знать, какая именно блузка входит в костюм!

Сал удовлетворенно зафыркал, что должно было изображать смех, и тело его заколыхалось.

— Нив, — сказал он. — Ты намного сообразительнее своего отца. Именно поэтому тебя и надо убрать. Ты почувствовала, что что-то неладно, когда Этель не появилась в твоем магазине. Ты обратила внимание, что ее зимние пальто остались дома. Я знал, что так будет. Когда я увидел наброски «Рифов» в книге рецептов, я подумал, что должен уничтожить их любой ценой. Даже если для этого придется обжечь руку. Рано или поздно ты докопалась бы. Майлс — никогда, даже если бы эти рисунки были размером с плакат. Этель разнюхала, что та моя история с вдохновением в чикагском Аквариуме — вранье. Я ей сказал, что мне надо кое-что объяснить ей и пришел. Она была не дура, наша Этель. Она сказала, что знает, что я вру и знает, почему я вру. То есть, что это не мой дизайн. И она собиралась доказать это.

— Этель видела книгу рецептов, — Нив произнесла это помертвевшими губами. — Она скопировала один из набросков к себе в блокнот.

Сал усмехнулся.

— Ах, так вот откуда ей стало известно. Ну, она умерла раньше, чем успела мне все рассказать. Если у нас с тобой будет время, я покажу тебе папку, которую мне дала твоя мать. Там полностью собрана коллекция.

Это не дядюшка Сал. Это не друг детства ее папы. Это какой-то незнакомец, который ненавидит ее, ненавидит Майлса.

— Твой отец и Дэв с самого детства относились ко мне, как к дурачку. Смеялись надо мной. Твоя мама. Высший класс. Красавица. От природы безукоризненный вкус. И все это достается такому болвану, как твой отец, для которого что домашнее платье, что королевский наряд — все одно. Рената всегда поглядывала на меня свысока. Ну, что ж поделаешь, нет у меня таланта. Она знала это. Но когда ей понадобился совет, что делать с ее идеями, как ты думаешь, к кому она побежала? Нив, ты так и не догадалась о самом интересном. Ты будешь единственным человеком, который все знает. Правда, ты не сможешь ни с кем этим поделиться. Нив, черт побери, как ты туго соображаешь. Я не просто украл у твоей матери «Вид на Рифы». Я ей глотку за них перерезал.

* * *

— Это Сал! — Майлс говорил тихо. — Он отломал ручку от кофейника. Он пытался уничтожить наброски. А Нив! Она может быть сейчас у него!

— Где? — Китти схватила Майлса за руку.

— В своем офисе. 36-я улица.

— Моя машина внизу. В ней есть телефон.

Кивнув, Майлс бросился к двери и выбежал в коридор. Минута, пока они ждали лифта, тянулась бесконечно. Они еще два раза останавливались по дороге, впуская пассажиров, пока добрались до холла. Держа Китти за руку, он бегом пересек холл и кинулся через дорогу, не глядя на несущиеся автомобили.

— Я поведу, — бросил Майлс. Взвизгнув шинами, машина сделала резкий разворот и помчалась по Вест-Энд Авеню. Майлсу надо было привлечь внимание дорожной полиции, заставить патрульную машину следовать за ним.

Как всегда в критические моменты, он чувствовал, что леденеет. Его мозг превратился в независимую от него думающую машину, самостоятельно отдающую приказы телу. Он велел Китти набрать номер. Та молча подчинилась и передала ему трубку.

— Офис комиссара полиции.

— Майлс Керни. Соедините с комиссаром.

Майлс отчаянно лавировал в огромном потоке машин. Несясь на красный свет, он оставлял позади себя крики возмущенных водителей. Вот они уже на Коламбус-Серкл.

Наконец голос Херба в трубке:

— Майлс, а я как раз пытался тебе дозвониться. Стюбер заказывал убить Нив. Мы возьмем ее под присмотр. И еще, Майлс, мне показалось, что между убийством Этель Ламбстон и убийством Ренаты есть связь. Этот характерный удар. На шее Ламбстон такая же V-образная рана, какая была и на шее Ренаты.