С тобой мне не страшно

— Что-то Ильи Семеновича долго нет, — произнесла миссис Бедрик, — и трубку не снимает.

Зато кто-то позвонил Владимиру Викторовичу. Начав разговор, отец изменился в лице, поднялся и, выйдя из-за стола, направился к дому. О чем-то негромко вслед спросил его директор «Одеона», но Синицын отмахнулся.

«Разве они знакомы?» — удивилась Варя.

Это было более чем странно, ведь она сама представила отцу одного из владельцев сети кинотеатров. А теперь тот спокойно спрашивает Владимира Викторовича о том, что вроде бы не должно интересовать постороннего человека.

— С Соней нам повезло, — словно продолжая рассказ, сказал Том. — Конечно, мы могли бы пригласить какую-нибудь раскрученную девушку из Штатов или Англии, но я, как эту русскую увидел, сразу понял, что она полностью соответствует моему представлению о роли. Застенчивая, но перед камерой не теряется, и такая естественная! А главное — в совершенстве владеет английским, правда у нее лондонское произношение и легкий-легкий акцент, на русский даже не похожий, но это мелочи. Она учится в Москве, а сама из Ростова. Есть такой город?

Томтит пристально посмотрел на Варю, словно пытаясь разглядеть в ней то, чего в ней не было прежде.

— А главное, почему я решил никого больше не пробовать, — она невероятно похожа на тебя. Такая же мимика, артикуляция, так же двигается и улыбается, как ты. Вот так же наклоняет голову…

Том хотел показать, но в этот момент начали раздвигаться ворота, и в них въехал «Порше Панамера». Из автомобиля вышел Андрей, помахал Варе и улыбнулся ей и всем остальным, потом достал из салона огромный букет цветов и направился к столу. Оказавшись рядом, он протянул цветы Варе и ее маме, потому что это был не один огромный букет, а два больших: для девушки — алые розы, а для будущей тещи — белые.

После этого он поцеловал Варю и протянул руку гостю:

— Эндрю.

— Том Хейли, актер, — представился гость.

— Как вам понравилось в России?

— В России еще не знаю, а здесь все хорошо: большой дом, Чехову бы натура понравилась, как мне кажется.

С крыльца быстро спустился Владимир Викторович. Он было проскочил мимо стола, но тут же обернулся и подозвал Варю. Она подошла, и отец отвел ее подальше.

— Мне надо уехать, — произнес он негромко.

— Что-то случилось?

Владимир Викторович кивнул.

— У тебя неприятности? — спросила Варя.

— Со мной все замечательно, как видишь. Дело в том… — Он замолчал и бросил взгляд на гостей. — Неприятности у миссис Бедрик. Хотел сказать, что неприятности у Ильи Семеновича, но ему уже все равно.

Варя растерялась: то, что она услышала, могло означать только одно, но поверить в это было невозможно.

— Илья Семенович умер? — прошептал она.

Отец кивнул и отвернулся.

— Умер в машине «Скорой» по дороге в больницу. В него стреляли возле офиса. Илья уже сел в автомобиль, но вдруг вспомнил, что забыл в кабинете какую-то книгу. Почему-то решил сам за ней сходить, а не послать водителя или кого-то из охраны. Вышел и сразу упал. Пуля угодила в голову. Те, кто был рядом, не могли даже понять, что произошло и откуда стреляли. Позвонили в «Скорую»… Потом Коле Михееву. Он сейчас там, на месте… Поеду к нему…

— Не надо, — попросила Варя, — вдруг и тебе грозит опасность!

Владимир Викторович покачал головой:

— Не волнуйся! Тот, кто стрелял, наверняка сразу уехал. Коля Михеев сообщил, что, по предположению охраны Ильи Семеновича, выстрел был произведен со стороны бывшего гаражного массива, который теперь сносят. До него метров пятьсот-семьсот, и место повыше — хорошему специалисту попасть туда не составит труда. Ребята не сразу, конечно, но туда поехали. К сожалению, никого не застали. Ни преступника, ни каких-либо свидетелей. Сказали только, что там пустая будка на курьих ножках для охраны, а из этой будки выход из офиса «Кроны» виден как на ладони… Не знаю, как сказать о произошедшем Светлане. Я-то сейчас уеду, но если на потом отложить, она не простит: дескать, она тут радовалась, когда все уже знали.

— Не уезжай! — попросила Варя.

— Ничего со мной не случится: Коля машину с охраной для меня послал, они уже отзвонились — сообщили, что подъезжают.

Отец направился к выходу, а дочь медленно вернулась к столу.

— …Мистер Хейли хотел вас спросить, — обратился директор «Одеона» к Валентине Николаевне, — можно ли арендовать на месяц ваш дом и участок для съемок будущего фильма? Компания заплатит за этот месяц семьдесят пять тысяч долларов. Могу пообещать, что дом не пострадает, а, может быть, станет еще прекраснее.

Мама растерянно посмотрела на Варю.

— Не знаю, — ответила она, — мне надо посоветоваться с мужем, когда он вернется.

— Можно снимать в моем доме, — встрепенулась миссис Бедрик, — мой дом даже больше этого. И можно даже даром. А я мешать не буду. Могу бесплатно, если потребуется, сняться в эпизоде.

Но ее не слушали.

— Я думаю, это возможно: дом будет свободен, — по-английски ответила Варя, — родители как раз собирались в отпуск, а я живу в городе. Только когда начнутся съемки?