С тобой навеки (ЛП)

Он заводит руку под футболку и выдёргивает цепочку, на которой висят оба наших кольца. Сняв её через голову, он расстёгивает цепочку, затем снимает кольца.

Мы молча смотрим на ободки колец, лежащие на столе.

— Я снял его, когда приехали щенки, — наконец, говорит он.

Я беру своё кольцо, согретое его кожей, и изучаю его.

— У Уиллы я чувствовала себя голой без него.

Он проводит большим пальцем по своему безымянному пальцу.

— Нам стоит продолжить носить их. Не хочу подавать Вику какие-то идеи.

Я мягко смеюсь.

— Он безобидный.

— Хм, — Аксель надевает мне моё кольцо, затем надевает и своё. — Вот, — говорит он. — Так-то лучше.

Я смотрю на наши руки, его обручальное кольцо так близко к моему. И как бывает время от времени при виде этого кольца, меня накрывает пониманием, что я состою в браке без любви, но со страстью.

И сейчас я обсуждаю со своим мужем секс без любви, но со страстью.

Гадает ли какая-то часть меня, не может ли это стать большим, и не любопытно ли Акселю, как и мне, изведать то, что может быть между нами? Да. Но… он предложил лишь одну ночь, и я думаю, что должна уважать это. Я ведь и без того достаточно вторглась в его жизнь, разве можно требовать ещё большего?

— Одна ночь, — говорю я и себе, и ему. — Просто секс.

Он сипло сглатывает.

— Просто секс.

Я меняю положение наши рук так, что они тесно сплетаются для рукопожатия — обещание, которое в отличие от наших брачных клятв, мы дадим и сдержим. Всего лишь одна ночь секса, никаких неловких задержек потом, никакого искушения оттянуть неизбежное. Он снова будет занят, я буду держаться в стороне, а потом поеду домой на День Благодарения…

Погодите. День Благодарения. Встреча с его семьёй. Общение. К чему это нас приведёт? Будет ли нам обоим комфортно рядом после того, как мы проработаем это нечто между нами?

— Меня это устроит, — говорю я ему. — Но потом, будет ли возможно… Будет ли тебе комфортно находиться в моём присутствии? Например, если я приду на День Благодарения в дом твоих родителей, ты не будешь возражать?

Он склоняет голову набок.

— Конечно, Руни. В этом и смысл, верно? Мы двинемся дальше, и потом нам легче будет находиться рядом. Ты должна прийти на День Благодарения. Моя семья будет скучать по тебе, если ты не придёшь.

Я слегка улыбаюсь, пока его большой палец поглаживает мою ладонь.

— Значит, мы можем быть друзьями?

— Да, — его взгляд серьёзен, а ладонь такая тёплая и крепкая, пока он держит меня за руку. — Друзьями.

***

Аксель стоит на коврике у порога его дома, готовый пойти вверх по холму к шалашу, где он теперь ночует. Я прислоняюсь к косяку и улыбаюсь ему.

— Спасибо за ужин. И за десерт. И за кулинарный урок. Извини за взрыв картофельного супа.

Он проводит пальцем по моей косе и накручивает её кончик на палец, выглядя погружённым в свои мысли.

— Мхмм.

Гарри грейхаунд появляется из теней, хромым галопом скача по земле. Я чешу ему за ушами и наклоняюсь, чтобы поцеловать в макушку.

— Я скучала по тебе, — говорю я ему.

Пёс встаёт на задние лапы, и я обнимаю его.

— Сидеть, Гарри, — говорит Аксель.

Пёс опускается и тычется мордой в мою ладонь.

— Значит, ты смирился, да?

Аксель качает головой, пока пёс лижет костяшки его пальцев.

— Он лучше всего реагирует на Гарри. Что мне оставалось делать?

— МЯУУУУ! — визжит котёнок в студии. Уши Гарри встают торчком, после чего он идёт к той стороне хижины, где находится студия, чтобы исследовать новые кошачьи звуки.

— Что ж, — я показываю большим пальцем за плечо. — Материнство зовёт.

Губы Акселя изгибаются, так опасно близко к улыбке. А затем внезапно атмосфера меняется, пространство между нами заполняется чем-то тихим, невысказанным и неуверенным.

Это ощущается опасно похожим на… чувства. А этого не может быть. Нет, не может. Не тогда, когда мы только что согласились просто вытрахать друг друга из организма и разойтись друзьями. Тогда, может, это не чувства. Может, вот каково это — ощущать себя в безопасности с кем-то. Когда ты в безопасности, и тебя понимают.

— Ты… — я сглатываю нервозность и выпаливаю: — Как думаешь, мы могли бы обняться?

Аксель на мгновение притихает, глядя на свои ботинки, затем поднимает голову и делает шаг ближе. Его ладони скользят вниз по моим рукам, пока наши пальцы не переплетаются. Он прижимается виском к моему виску.

— Объятия для меня ощущаются немного странно, — признаётся он. И теперь я знаю, почему он говорит мне так, когда мы соприкасаемся, но не смотрим в глаза; когда мы близко, но не устанавливаем зрительный контакт. Он чувствует себя уязвимым, когда мы делаем так. — Но если ты не будешь водить руками по всей моей спине или щекотать меня, то должно быть нормально.

Его борода на удивление мягкая, когда задевает мою щёку. Я вдыхаю тепло его кожи, тот успокаивающий мыльный запах кедра и шалфея, на который я подсела. Моё сердце сжимается от привязанности.

— Покажешь мне?

Аксель притягивает меня ближе, заставляя прислониться к нему и уткнуться в его грудь. Держа наши ладони переплетёнными, он заводит мои руки себе на талию и говорит:

— Обними меня крепко.