С тобой навеки

Есть причина, по которой я написал пейзажи рассвета и заката, и это не только потому, что ты бросила мне вызов нарисовать то, что я люблю, а потому что рассвет и закат всегда заставляли меня подумать о тебе. Команда называла тебя «подсолнухом», и ты знаешь, что это всегда вызывало у меня желание лезть на стену, и они не ошибались, и они не первые, кто об этом подумал. Я всегда смотрел на тебя, и в моих мыслях расцветало шведское слово solros, которое переводится как «солнце». Оно так идеально тебе подходит. Солнце — золотое тепло твоих волос, розовые оттенки твоих губ, когда ты улыбаешься, и румянца, когда ты краснеешь. И также чувства, которые они вызывали: радостная надежда рассвета, успокаивающая благодарность заката, ощущение изумления, которое приносят они оба, ибо символизируют очередной день жизни, которую я когда-то считал даром, но научился называть чудом, потому что ты была там и делила жизнь со мной.

Так что вот они, рассвет и закат, взрывающиеся твоими цветами, напоминающие мне о тебе и о том, что мы разделили. Они воспоминания о поцелуях и целительном прикосновении, о ранних утрах и поздних ночах, о смехе и умиротворённом молчании. Они запечатлевают жизнь, которую мы выстроили и которую я так боялся потерять.

Я так боялся, Руни. Боялся, что ты осознаешь, что наши отношения не совместимы с внешним миром, из которого ты ко мне пришла, и что потом ты разобьёшь мне сердце или сломаешь себя ради меня. Говорил себе, что отпуская тебя из наших отношений, я ставлю твоё счастье превыше своего, и именно этого я хочу — твоего счастья превыше всего. Но потом я уцепился за свой страх, когда ты попыталась сказать мне, что я неправильно понял… что мы и были твоим счастьем, а я это отнимал.

Я не послушал. Я не поверил тебе. Я очень сожалею.

Рисуя эти картины, я обрёл слова и поговорил со своим психологом. Мы поговорили об осуждении, которое я вбил в себя, и о том, как я живу. Я думал, что смирился с тем, кто я и каков я. Оказалось, что всё немножко сложнее. Я продолжу работать над этим. И для себя, и, если ты сможешь простить меня, для тебя тоже. Для нас.