С тобой? Никогда!

Дома, машины, фонари мелькали, сливаясь в размытую бесконечность. А я пыталась унять слезы, причину которых не понимала сама. Окончательно замерзнув и потерявшись, забежала в крохотный магазинчик. Подула на пальцы, достала из кармана телефон, зашла в соцсети, нашла нужный профиль и нажала «Связаться».

Он ответил через полминуты:

– Да.

– Привет. Это Даша.

– Ух ты… – удивленно отозвался он. – Все-таки решила прийти?

– Сможешь меня забрать? – спросила я, нервно оглядываясь по сторонам. Подошла к сонной продавщице: – Скажите, какой тут адрес?

16

Иномарку прилично занесло на повороте при подъезде к магазину, но водителя это, похоже, нисколько не смутило. Автомобиль затормозил возле магазина, скрипнув шинами и окатив меня фейерверком колких льдинок. Левицкий не собирался выходить, чтобы посадить меня, и не наклонился, чтобы открыть мне дверцу.

Машина застыла у обочины, мерно рыча и густо обдавая меня парами выхлопных газов. Сквозь тонированные стекла ничего нельзя было разглядеть. Чего медлишь? Сама же этого хотела. Позвонила ему, попросила приехать. А теперь стоишь и дрожишь. Поздно отступать, действуй!

Дернув дверцу, я наклонилась:

– Привет!

– Падай! – выдыхая дым, бросил Тимофей.

Я послушно села и пристегнулась. Автомобиль помчался по дороге.

– Дай угадаю, что ты делала в этом районе, – сказал Левицкий, опуская стекло и вышвыривая в окно окурок.

В полном сизого дыма салоне дышать было нечем, и я закашлялась. Мне не хотелось отвечать ему. Даже смотреть на него не хотелось.

– А я-то уж грешным делом подумал, что ты соскучилась. – Тимофей отрегулировал кондиционер так, чтобы мне стало теплее.

Я продолжала дрожать, стиснув зубы.

– Замерзла?

– Зачем ты сказал мне про эту «Дурку»? – Я не узнала собственный голос – он казался чужим и скрипучим.

– Тебе там тоже понравилось, да? Меня особенно вставила песня про кладбище и гробовщика. Слышала ее? – Левицкий откинулся на сиденье и лениво, по-пижонски, ведя машину, всего двумя пальцами касаясь руля, запел: – «Открылся гроб, окутал мрак. Убе-е-ей! Убе-е-ей меня, зомбак!» Такая прелесть!

Мне было не до смеха, но губы сами растянулись в улыбку:

– Слуха у тебя тоже нет.

Тимофей покачал головой:

– Пф-ф. Разве для такой мути нужен слух? Скорее справка от психиатра.

Он прибавил скорость.

– Как думаешь, почему Ярик с ними? – хрипло спросила я.

– Не знаю. – Словно забыв про дорогу, парень сверлил меня взглядом. – Может, типа «назло мамке отморожу уши»? Хотя ему, может, и нравится такой отвязный музончик…

– Нет.

– Считаешь, что знаешь его лучше других?

В груди заболело. Я заново переживала тот момент, когда Ярик прошел мимо меня с остекленевшим взглядом.

– Когда-то считала.

– А сейчас? – Левицкий отвернулся. – Спросила бы у него, разве не за этим ты шла?

– Он меня даже не узнал, – призналась я.

– Обидно?

– Терпимо…

– И что теперь?

Мой взгляд опустился на трясущиеся руки.

– Ничего. Не надо было приходить туда. – Я задрала подбородок и натянула на лицо улыбку. – Нужно забыть о нем. Все равно я ничего не почувствовала.

Этому парню ни к чему было знать о моих истинных чувствах.

– Хорошо, что обошлось без приключений. – Левицкий бросил на меня короткий взгляд. – Хорошим девочкам нечего делать там одним в поздний час.

– Ты ошибаешься на мой счет. – Я облизнула губы, медленно смерив Тимофея с головы до ног взглядом. – Я могу постоять за себя. И не такая уж я и хорошая.

– Вот как? – Его брови приподнялись.

– Точно, – заверила я, подмигнув.

Вряд ли он мне поверил, но я определенно чувствовала себя уютнее, будучи не зашуганной серой мышью, а уверенной в себе девушкой.

Когда мы вышли из машины, Тимофей взял меня за руку.

– Расслабься, здесь все свои. Со мной тебя никто не обидит.

Почему-то хотелось ему верить.

Мы вошли в огромный, громыхающий музыкой дом, и взгляды всех присутствующих как по команде обратились ко мне. Парни, девушки – их было не меньше трех десятков человек, и все они выглядели гораздо старше меня. Кто-то лежал на диване, другие танцевали с бокалами в руке, третьи расслабленно курили кальян, собравшись вокруг стола.

Золотая молодежь смотрела на меня: девушки хмурились, оценивая мои шмотки, парни с интересом разглядывали фигуру и переглядывались.

– Привет всем, это Даша. Прошу любить и жаловать. И руки не распускать. – Левицкий крепче обхватил мою ладонь и повел меня за собой. – Продолжаем веселиться, что встали, ну?

– Привет! – брякнула я.

Мне хотелось провалиться на месте.

Эти люди совершенно бесцеремонно прожигали во мне дыры и, не стесняясь, перешептывались, обсуждая меня.

– Перешел на школьниц? – отделившись от толпы, спросил темноволосый парень.

Левицкий отпустил мою руку, взял меня за талию и крепко притянул к себе.

– Завидуй молча, Кирюха. – Затем посмотрел на меня и широко улыбнулся: – Выпьешь чего-нибудь? Тебе нужно согреться.

– Угу, – кивнула я, ощущая в животе волнующую щекотку.

Слава богу, кто-то сделал музыку громче, и молодые люди продолжили веселье. Тимофей усадил меня на один из диванов, взял бутылку и налил какое-то спиртное в стакан. Его друг продолжал стоять рядом и недовольно коситься в мою сторону: