– Он сам так захотел, и его отец одобрил его желание. Дело в том, что два последних года я занимался с мальчиком у него дома. Давал уроки. Парнишка не мог посещать музыкальную школу. Ему всего десять, а он умирает от рака, представляешь? – Ярик стиснул зубы и мотнул головой. – Никто не хотел заниматься с ним, потому что это, видите ли, «угнетает». И никто не хотел вкладываться в ученика, который не вырастет и никогда не оправдает надежд родителей и педагогов. Но ему нравится музыка и становится легче после занятий. Это для меня самое главное.
– Ты… очень привык к нему?
В глазах Ярика блеснули слезы.
– Очень. Но такова жизнь… Когда-нибудь мне с ним придется попрощаться.
– Тебе нужно обработать рану, – хрипло произнесла я, – неси аптечку.
37
На ткани возле ворота его футболки краснели пятна крови.
– Снимай! – велела я, смачивая ватный диск.
Ярик послушался. Стащил футболку и сел на стул напротив меня.
– Придется немного потерпеть, – предупредила я, подступая ближе.
Он сидел на стуле, смущая меня своим телом: широкие плечи, крепкие мышцы, стальной пресс, к которому мне отчаянно хотелось прикоснуться.
– Готов?
– Да, – отозвался он, подставляя мне рану.
Мне пришлось сглотнуть, чтобы вернуть себе способность разговаривать. С дрожащими коленками было сложнее: тело буквально звенело от напряжения.
– Щека опухла, – сообщила я, нежно промокая ваткой раны. – Я не специалист, но бровь вроде можно не зашивать. Рана затянулась и больше не кровоточит.
Я задела краешек рассечения, и Ярик вскрикнул.
– Прости!
– Ничего, до свадьбы заживет.
Я улыбнулась. Эти слова, которыми обычно уговаривают не плакать маленьких детей, теперь звучали совсем по-другому. Отчего вдруг?
– Покажи руки.
Ярослав послушно вытянул их ладонями вверх.
– Переверни!
Он показал сбитые костяшки пальцев, и мне ничего не осталось, кроме как покачать головой.
– Обещай, что больше не полезешь в драку, – попросила я, обрабатывая его руку.
– Если надо будет, полезу.
Я улыбнулась:
– А ты упрямый.
– Тебе небезопасно оставаться в клубе, – тихо сказал Ярик.
– Не переживай, я не маленькая. Тим разберется с этим подонком, и он больше не появится даже на пороге. Надо будет – усилю охрану…
– Я не хочу переживать за тебя. – Он перехватил мою руку. Вторая его рука легла на мое бедро.
– Тебе не придется, обещаю, – глухо произнесла я, проваливаясь в бездну от его прикосновений.
– Не пущу тебя туда! – Ярик посмотрел мне в лицо.
– Я могу поторговаться? – попыталась усмехнуться я.
– Вряд ли!
Я чувствовала его дыхание даже через ткань одежды.
– Думаешь…
Но парень не дал договорить. Встал и притянул меня к себе.
Нет. Он не целовал, а просто прижимал к себе, глядя прямо в глаза и тяжело дыша. Будто ждал разрешения или ответов на какие-то вопросы. А я не понимала: а чего мы раньше-то ждали? Почему людям нужно все усложнять?
– Даша, я…
– Молчи!
У каждого должен быть второй шанс. Вот третий – нет. А второй – обязательно. Особенно если есть за что бороться и что сохранять. И если прощать, то только по-настоящему: больше не вспоминать обид, начать с чистого листа. Выдохнуть всю боль и вдохнуть новую счастливую жизнь.
Мы потеряли слишком много времени, и нам требовалось его срочно наверстать.
– Молчи! – повторила я и поцеловала его со всей страстью и нежностью, копившейся годами. Отбросила ненужные смущение и робость, оставив только желание и любовь. Как бы я ни злилась, какие бы обиды ни таила, я продолжала его любить. Всегда.
И теперь я была готова и хотела лишь одного – подарить ему себя.
Руки Ярослава путались в моих волосах, он притянул меня, и я почувствовала, что сердце переворачивается у меня в груди. Его пальцы заскользили по моей спине, остановились на талии и двинулись ниже. Мое тело взрывалось от ощущений.
Я никогда не чувствовала ничего подобного прежде. Все поцелуи, случавшиеся с другими, были пустыми, неправильными и ничего не значили. Ярослав словно возвращал мне то, что недодал когда-то. Я чувствовала, что сейчас меня любят, а не просто хотят – так трепетно он касался меня, так неистово целовал.
Мы еле добрались до кровати, охваченные жаждой большего. Непрерывно целуясь, повалились на постель. Мои руки блуждали по его телу, царапали ткань его джинсов в нетерпении. Ярик помог мне – расстегнул их. Я дернула джинсы вниз. Счет – два: ноль. В его пользу.
Ярик ненадолго остановился, словно спрашивая у меня, не передумала ли. Наклонился, провел кончиком языка по моей нижней губе, и мои губы подались навстречу, открываясь для него. Нет, я не передумала. Я хочу этого слишком давно.
Ярик медленно, будто дразня, провел языком по моим губам, проникая глубже. И я за мгновения пережила целую гамму чувств, о которых до этого не имела представления: взрыв, полет, невесомость, волны мурашек по всему телу и треск электричества, от которого живот налился тяжестью и теплом.
Оторвавшись от моих губ, Ярик начал спускаться ниже, он скользил губами по шее, касался ямочек возле ключиц, нежно ласкал грудь, одновременно расстегивая пальцами блузку. Внутри меня все готово было воспламениться.