С тобой. Только с тобой!

Афанасий полностью сосредоточился на боли. Вера наклонила к нему голову, к самому уху, и прошептала почти без интонации, – во-первых, я никогда не была б***ью. Запомни раз и навсегда, с любимой нельзя разговаривать в подобном тоне. Сука, это тоже женщина, ты прав, только собачья женщина. Ты ничего не перепутал, милый? Это точно ты разговаривал сейчас со мной или мне показалось?

Никогда, ты меня слышишь, никогда не будем обсуждать наши дела в подобном тоне. Договорились, любимый? Если тебе чего-то не нравится, просто скажи, я всё сделаю как тебе нужно, потому, что люблю.

Вера ласково посмотрела на мужа, нежно поцеловала его в затылок, – я рада, что у нас с тобой полное взаимопонимание. Отдыхай, кушай. Я так старалась, готовила. Будет обидно, если тебе что-то не понравится. Я тебя, люблю, очень-очень люблю! Запомни. Посижу с тобой за одним столом с удовольствием.

Афанасий Степанович судорожно вдохнул. На его лице отразились испуг и недоумение, в глазах стояли слёзы.

Больше между ними никогда не возникало конфликтов.

На дебаркадере было шумно и весело. Наконец-то открыли навигацию.

По реке засновали пароходы, баржи, катера, моторные лодки. Кафе на плавучем причале горело огнями, призывно влекло громкой музыкой, красивыми нарядами девушек и женщин, заразительным смехом, танцами.

Ниночка сидела за отдельным столом вдвоём с симпатичным блондином, слегка захмелевшим и оттого щедрым.

Закуски и выпивки на столе было много, даже очень. Столько им не съесть и не выпить. Парень явно петушился, распускал павлиний хвост, чтобы заслужить право на продолжение банкета в уединении.

Собственно для этого он и затеял щедрый банкет, рассчитывая на то, что гостеприимство окупится сторицей.

 Кавалер уже снял номер на несколько часов, здесь же, на дебаркадере, только девушка об этом пока не знала.

Наверно всё же догадывалась.

– Даром, – как говорит мамка, – за амбаром. За всё нужно платить.

Впрочем, Ниночка готова лишиться невинности. Хочет, даже мечтает как можно скорее опробовать блаженство страсти, о которой столько всего слышала, торопится испытать, каково это, быть настоящей женщиной с настоящим мужчиной.

Ей уже шестнадцать, а она до сих пор ничего не знает об этой стороне взрослой жизни. Пора начинать.

Когда кавалер понял, что Ниночка девственница, вскочил с кровати с окаменевшим лицом,  залепил ей звонкую пощёчину и заорал, – Сука! Почему не предупредила? Сколько тебе лет, дрянь? Ты чего, малолетка, хотела со мной сделать? Я же тебя из-под земли достану, если что, уничтожу.

– Ты чего, Шурик, ку-ку? Я же по согласию. Тебе не пофиг сколько мне лет? Ну и любовь у тебя. Я ему свою девственность в подарок, от всей души, так сказать, а он… Ну, ты и придурок! Извиняйся и целуй. Чего вскочил-то? Обделался? Продолжай. Вот ведь паразит, такой кайф обломал.

– Ты мне тоже.

Домой Нина пришла под утро. Родители не спали. Они сидели за столом и смотрели на неё с укоризной и страхом.

– Ну и, – спросила мама.

– Как это понимать, – спросил отец.

– Афанасий Степанович, думаю, вы должны проучить это несмышлённое дитя. Всыпьте ей хорошего ремня, чтобы впредь неповадно было. Молоко на губах не обсохло, а туда же!

– Я же мужчина, не могу бить женщину, тем более девушку.

– Думаю, даже уверена, что уже не девушку. У меня интуиция, – сказала мама, – посмотри на её масленые глазки.

– Это ничего не меняет. Отдери её сама. Пожалуйста.

– Как бы ни пришлось после тратиться на похороны. Если я ударю, она не встанет.

– Не смейте, даже не вздумайте меня бить. Я тогда совсем убегу. Навсегда.

– Невелика потеря, – сказала мама, – ложись спать. Если не желаешь слушать и слышать родителей, можешь поступать, как знаешь, но ко мне больше не обращайся. Тебе жить.

По реке ходили, не пересекаясь в графиках движения, три пассажирских теплохода. На каждом из них плавал морячок, который успел испытать блаженство с Ниночкой.

Они не догадывались о таком продуманном коварстве, летели к подруге на крыльях любви, а отправляясь в обратный путь, оставляли ей денег на жизнь.

Ниночка с удовольствием тратилась на пустяки. Это было так здорово.

Но лето пролетело, раззадорив, подарив впечатления, которые с окончанием навигации моментально иссякли.

К весёлой жизни быстро привыкаешь, но хорошего и приятного всегда недостаточно.

Матросики отправились в порты приписки, дебаркадер закрыли, деньги закончились. Конечно, можно попросить на карманные расходы у мамки, но она теперь, после того разговора, просто так не даст, потребует полного послушания.

Осенью Нина приступила к учёбе на оператора связи, как и задумывала вначале. В училище как назло учились одни босяки, приехавшие из глухих деревень и живущие в общежитии. Местных парней было мало, да и те в большинстве своём из неблагополучных семей.

Нормальные парни заканчивают десять классов и идут в институт, а не в гэпу. Даже покадриться не с кем, а так хочется.

Привыкла Ниночка за три летних месяца к шумным застольям, к танцам до упада, к карманным деньгам, поцелуям, ласковым прикосновениям, восторженным заигрываниям, к пылкой страсти опытных любовников.