С того света

Бернар Вербер С того света

© Кабалкин А., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

* * *

Памяти Моник Паран Бакан, первого медиума, приоткрывшего мне двери прошлого (она рассказала мне о моих прежних жизнях), грядущего (намекнула на возможное будущее) и невидимых миров (объяснила, что такое блуждание душ).

Неважно, веришь ты или не веришь, важно воображать, мечтать и слушать занятные истории, наводящие на размышления.

Спасибо, Моник, ты поведала мне их достаточно, чтобы у меня самого возникло желание кое о чем поведать…

В действительности никто всерьез не верит, что умрет, каждый подсознательно убежден в своем бессмертии.

Зигмунд Фрейд

Я говорю не для того, чтобы переубедить несогласных с моими мыслями. Я обращаюсь к тем, кто уже согласен с ними, чтобы они поняли, что не одиноки.

Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том XII

Акт I Удивительное открытие

1

«Кто меня убил?»

2

Проснувшись, писатель Габриель Уэллс сразу спрыгивает с постели. Во сне его посетила наконец первая фраза нового романа. Простой вопрос, с него – с загадки смерти рассказчика – откроется книга.

«Кто… меня… убил?»

Этот зачин кажется Габриелю парадоксом, который непременно заставит его нащупать оригинальную интригу. Как герою выразить, что он уже скончался? Главное, как ему расследовать собственное убийство?

Подстегиваемый этим новым вызовом, Габриель Уэллс даже не тратит время на завтрак. Он выбегает из дому и торопится в свое обычное бистро «Ле Кокле». Накануне он оставил там компьютер, своего электронного боевого коня, которого он взнуздывает по утрам для очередного творческого галопа.

Ускоряя шаг, он напряженно ищет последнюю фразу. Для него роман – это начальная фраза (именуемая на его жаргоне «вход»), ведущая к завершающей фразе («выходу»).

Дело за малым: за часовым механизмом, управляющим интригой и затягивающим читателя внутрь системы, где он тонет, постепенно забывает о собственной жизни и интересуется только жизнью героя.

Навязчивый страх, ужас перед возможной неудачей заставляют Габриеля Уэллса спешно перебирать ворох классических повествовательных схем.

Великая история несбыточной любви?

Постепенно раскрываемый секрет?

Утопический поиск?

Предательство, караемое отмщением?

При этом все должно быть увязано с загадкой, заданной в первой фразе, неоднократно повторяемой потом и твердо западающей в память:

«Кто… меня… убил?»

Сначала эта находка казалась вдохновляющей, но теперь закрадывается сомнение. Не лучше ли начать другим вопросом, подразумевающим несколько иной тревожный нюанс:

«Почему я мертв?»

До этой секунды нащупанное им сверхоригинальное начало было таким:

«Неудачная попытка самоубийства: нечаянное убийство вместо себя своего брата-близнеца».

Вспоминая момент, когда ему на ум пришла эта фраза, он улыбается, потом снова становится серьезным.

«Кто меня убил?» или «Почему я мертв?»

Сочинитель обязательно сталкивается с проблемой выбора. Но выбор подразумевает отказ, а значит, непременный риск сожаления.

В конце концов он останавливается на первом варианте, сочтя его более динамичным.

Остается лишь найти финальную развязку.

Может быть, убийцей оказывается уборщица?

Нет, только без бульварщины!

Что, если в конце до героя доходит, что он жив-здоров?

Старо…

А если выяснится, что герой – не человек?

Слишком просто.

Габриеля Уэллса ничего не устраивает, зато в его голове начинают вырисовываться контуры центрального персонажа. Он уже представляет его внешность, психологию, наделяет его слабостями, изъянами, пороками, способностями. Именем и фамилией. Нужна еще некая загадка, нечто, что можно будет постепенно разоблачить и предъявить читателю.

Он телепат?

Сомнамбула?

У обычного человека один мозг, а у нашего героя их два?