С Том 3 (СИ)

— Лады, — Судоплатов тяжело вздохнул, подвинул ко мне блокнот с карандашом. — Давай, рисуй свою новую придумку.

Я набросал примерно схему, как мне это виделось, и тут же началось обсуждение. Хозяин кабинета показал такое знание предмета, что я только диву давался. Зачем я здесь, если такие зубры походя проблемы решают, над которыми я бы голову неизвестно сколько ломал? А с другой стороны, придумал всё же я, а не кто-то другой.

Уже и чай пили раза три, и принесенные бутерброды заточили, а к общему мнению так и не пришли. Вырисовывались пока два основных варианта, но слишком сырые. А надо было так, чтобы идеально. Павел вспомнил одну старую операцию, но там была конфетная коробка с часовым механизмом и мы ее забраковали. Однако, голова работать уже не хотела. Сказывалась и бессонная ночь, и нервное напряжение после встречи со Сталиным, да и сама дорога.

Даже Судоплатов заметил, как я старательно давлю зевоту, предложил:

— Давай, наверное, заканчивать на сегодня. И у меня дел куча, и тебе отдохнуть с дороги. Езжай домой, завтра созвонимся с утра, согласуем. А то хочешь, здесь организуем, место найдем.

— Да ну, домой надо. Жену найти хочу, а то в госпитале какой-то хрен даже говорить не стал, — объяснил я. — И вот еще. Не подскажешь, как мне Кирпоноса найти? А то у него все награды мои. Да и так встретиться.

— Так давай насчет жены я разузнаю, — предложил Павел. — У нас побольше возможностей, один звонок, и всё.

— Нет, я сам, — заупрямился я. — А то получится, вроде как пацаны из соседнего двора обидели, а я сам разобраться не в силах и старшего брата зову.

— Есть резон, — подумав, хмыкнул Судоплатов. — Ладно, насчет командира твоего сейчас узнаем.

Он начал звонить куда-то, спрашивать, а я так расслабился, что задремал даже. Не знаю насчет продолжительности, но когда Павел растолкал меня, то я пару секунд пытался сообразить, где я нахожусь.

— Везучий ты, — пододвинул Судоплатов обрывок бумаги. — В Москве твой Кирпонос. Можешь позвонить ему прямо сейчас, на месте.

Я тут же набрал номер и через пару гудков услышал:

— Приемная.

Конечно, никто не скажет фамилию, даже ведомство. Кому надо, и так знают. А голосок знакомый.

— Ты, Масюк, лучше правду скажи: уже всех связисток в управлении перетоптал, или кто-то неохваченной остался? — я произнес это как можно более суровым голосом, стараясь не заржать.

— Кто э… — начал Аркаша и вдруг до него дошло: — Петька! Живой, гад! Я всегда говорил, что ты выберешься! Ты где? В Москве? Давай срочно сюда! Машину сейчас пошлю, только скажи куда!

— Нет, я сам, — сказал я, увидев как Судоплатов отрицательно машет головой. — Скоро буду.

Сам понимаю, не маленький, что в такие места посторонних лучше не пускать. И говорить об их существовании. Тем более, что и местный транспорт нашелся. Даже с учетом прогрева двигателя не прошло и часа, как ничем не приметная, в меру старая и соответственно погоде забрызганная «эмка» доставила меня на место.

Заминочка произошла внизу, на проходной. Начались вопросы: а кто такой, а зачем, и прочая ерунда. Всё понимаю, но немного досадно.

Наконец, меня довели к приемной, где я сразу попал в объятия Аркаши. Не исключено, что Масюк по заданию немецкого командования решил всё же убить меня под видом дружеских обжималок. Даже сам не знаю, как я выбрался. Естественно, я указал ему на недопустимость такого панибратского отношения к старшему по званию и назначил наказание в виде ста часов строевой подготовки без права на сон и туалет.

— Сам-то где? У себя? — спросил я, когда поток приветствий и восхищений немного иссяк.

— В кабинете, — сказал Аркаша. — Занят просто, даже не ел сегодня еще.

— Мне бы награды забрать, он же с собой тогда забирал, — объяснил я.

— Это ты его так оскорбить хочешь? — искренне удивился Масюк. — Да он постоянно о тебе узнает, где ты и что. Когда не было новостей, он чернее тучи ходил. Жене твоей помогал — продукты отправлял. А ты теперь такой приходишь, гляньте на четыре шпалы в петлице, мне бы вещички забрать, спасибо, что не потеряли.

— Бляха-муха, извини, что так показалось, — растерялся я. — Даже не думал, что так получится. Что-то я не то сказал.

— Ладно, забыли, — вздохнул Масюк. — Сейчас заглянем к нему.

Он пошел к двери в кабинет и аккуратно приоткрыл ее.

— Я же сказал, не беспокоить меня! — рявкнул изнутри Кирпонос. — Освобожусь, дам знать!

— Соловьев здесь, Михаил Петрович, — тихо сказал Аркаша. — Зайти хотел, но если…

— Так какого… вы там сидите? Тащи его сюда!

* * *

Отвезли меня домой при полном параде уже поздним вечером. Аж самому стало приятно глянуть на иконостас. Не так, конечно, как у начальников, у которых парадный мундир килограмм на двадцать тянет, но очень даже прилично. Не юбилейными медальками — орденами, один другого полновеснее.