С.У.П.Е.Р.

– Мы же договорились не раскрывать свои методы, – заметил Иван Иванович. – Не только у вас есть свои собственные наработки.

– Хорошо, принимается. Как быть с Юстиционом?

– Основные силовые органы работают с СУПЕР. Перепрошивка приоритетов, которую мы произведем, поможет избежать прямых конфликтов. Произойдет обычная реорганизация.

– Не думаю, что все это пройдет так гладко, – впервые подала голос Маша. – Есть отдельные силовые структуры, есть армия, органы внутренней безопасности.

– А что они смогут нам сделать, когда у нас будет поддержка СУПЕР? – прищурился дядя Витя. – Почти ничего. К тому же не забывайте, что на нашей стороне будет весь наличный состав вашего Сообщества, а это уже сколько? Тысяч пять?

– Четыре восемьсот на вчерашний день, – уточнила Арина.

– А сколько еще сочувствующих! В любом случае возникнут какие-то беспорядки, и основные силы Юстициона будут направлены туда.

– Все же, дядя Витя! – Влад даже поднял руку, призывая к дополнительному вниманию. – Основная цель Операции не путч, а перераспределение полномочий в управлении СУПЕР. Выполнение экономической и общественной программы Сообщества «Новый мир» для более справедливого устройства современного общества. Это не лозунг, а наша внутренняя суть. Ни о какой революции или захвате власти силовыми методами речь не идет. Наша цель – справедливость для всех. И только!

– Давайте все-таки уточним терминологию, – не согласился Иван Иванович. – То, что мы хотим сделать – по сути, – является как раз революцией. Мы изменяем концепцию управления обществом. Да, бескровным и мягким путем, но мы это делаем. Поэтому, уважая позицию «Нового мира» и полностью принимая ваши пункты программы, я все же вынужден не согласиться в главном. Мы все, и я, и вы – и Влад, и Борис, и Маша с Ариной, – мы революционеры. Мы боремся за лучшее будущее посредством изменения настоящего. А это революция, как бы вы ни хотели спрятаться от этого громкого слова.

– Не думаю, что это так принципиально, – сказал Влад, посматривая на соратников. – Но если вы настаиваете, мы не против. Главное не термины, а те дела, которые за ними стоят.

– А вот это совершенно верно! – психиатр даже поднял вверх палец. – А теперь давайте обсудим практические моменты наших действий. Серафим, уважаемый, изложите, пожалуйста, все подробности досконально.

* * *

– Понимаешь, какое дело, – сказал Николай Петрович, глядя куда-то даже не в лес, а выше, в серые промозглые облака, – подевались куда-то все белки! Раньше, не успеешь выехать на прогулку, на веранду даже, тут как тут! Наглые, выпрашивают орехи! Сколько на них ругался!.. А последнее время как обрезало. Ни одной! Я и у персонала спрашивал, и у этого железного лба, – он хлопнул по корпусу медицинского аватара, – никто не понимает, почему, куда пропали. А без них как-то… Не так. Не хватает чего-то.

– Я у Арины спрошу, она все-таки биолог, да и животных хорошо понимает, – сказал Влад несколько невпопад, потому что на самом деле был озабочен другим.

Папа, как ему показалось, еще сильнее сдал. Хотя лечащий врач не сказал Владу ничего плохого, но внешний вид отца говорил сам за себя. Впервые Влад понял, что перед ним сидит уже старик. Дорогой, любимый, родной ему человек, но все же старик. Как могло случиться, что мужчина, по современным меркам в самом расцвете сил, еще два года назад легко управляющийся с электроотбойником, сейчас не в силах поднять даже легкий груз? Куда исчез блеск в его всегда решительных глазах? Как это все могло случиться?

– Да что тут спросишь уже? – в голосе Николая Петровича появилась капризная брюзгливость.

Самое тревожное для Влада заключалось в том, что у его отца не было никаких функциональных улучшений в организме. Хотя врачи после кризиса прогнозировали постепенное, но полное выздоровление. Однако процесс реабилитации, поначалу действительно заметный, быстро сошел на нет, оставив Николая Петровича по-прежнему больным. За несколько месяцев не наблюдалось никаких улучшений, хотя к отцу Влада применяли самые разнообразные инновационные методики. И теперь дальнейшие точные прогнозы состояния Исаева-старшего врачи давать уже не решались.

– А как ты себя в целом чувствуешь, что-то болит конкретное? – спросил Влад, присев по обыкновению на перила веранды.

– Ничего не болит, сын, – сказал Николай Петрович хмуро. – Скучно просто здесь. Да и эта коробка умная меня постоянно в шахматы обыгрывает!

– Пап, ну пока я не могу тебя забрать, ты же понимаешь. Тебе еще нужен специальный уход.

– Да я разве об этом? Конечно, я понимаю. Да и дело-то в другом совсем. Так же дома бы сидел, скучал.

– Надо как-то тебе мобилизоваться. Ты же всегда был для меня примером. Нельзя раскисать. На нервной почве все болячки прогрессируют. А если верить в лучшее…

– Да верю я… Правда. И настрой у меня решительный, побороть этот недуг. Прорвемся. Ты расскажи, как там у тебя. Нога совсем хорошо?