С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города

Самые простые вещи требовали колоссальных усилий. Помню, я расплакался оттого, что у меня в ванной смылился кусок мыла. Я плакал оттого, что на клавиатуре компьютера на секунду запала клавиша. Все было для меня убийственно трудным. Например, желание взять телефонную трубку требовало усилий, сопоставимых с необходимостью отжать двухсоткилограммовую штангу лежа.

Эндрю Соломон. Демон полуденный. Анатомия депрессии

«Мир постепенно становится другим. Более тусклым, более одномерным. Как будто ты смотришь на все это через иллюминатор подводной лодки. Все, что раньше не представляло сложности, – ориентироваться в пространстве, принимать решения, концентрироваться на каком-то деле, говорить с людьми – стало испытанием, тяжесть которого ощущаешь физически. Все, что раньше радовало и интриговало, – теряет всякий смысл».

Это отрывок из блога больной клинической депрессией. В свои 28 лет Аня – востребованный дизайнер и фотограф, она объездила полмира, у нее любящий муж, собака маламут по кличке Локи и огромный список планов на жизнь в отдельном файлике на рабочем столе ноутбука. Там есть смешные пункты вроде «хоть раз упасть в бассейн в вечернем платье», но есть и вполне серьезные – «открыть свое дизайнерское бюро» и «пробежать марафон».

Сейчас Аня видеть не может этот файл. «Каждый раз начинаю плакать, когда я его открываю». Она уже больше полугода с переменным успехом лечится от депрессии. До этого девушка год пыталась бороться с собой – точнее, с постоянной апатией, упадком сил, плохой концентрацией и пониженной самооценкой. «Мне все время казалось, что должна существовать какая-то объективная причина и если ее устранить, то все наладится, – рассказывает она. – Я перечитала кучу книг по личностному росту, поменяла работу на более интересную, старалась чаще развлекаться, разобралась в своих отношениях с людьми, даже три раза сходила к психологу. Но меня постепенно засасывало в какое-то мутное болото. Вначале я просто чувствовала подавленность и неясную тревогу, потом начались проблемы с концентрацией, творческой и любой интеллектуальной работой. Не обычная потеря вдохновения, нормальная в нашей профессии, а ощущение, что то, что раньше для меня было интересно и важно, теперь потеряло вкус. В какой-то момент я поймала себя на том, что мне не хватает прежних восьми часов, чтобы выспаться. Я просыпалась разбитой, по полтора часа не могла встать с постели и постоянно опаздывала. Иногда приходилось притворяться больной и брать отгулы».

В день Аня тратит по четыре – пять часов только на то, чтобы справиться со своим настроением и заставить себя заниматься чем-то полезным. В новом докладе комиссии журнала Lancet по психическому здоровью[87] говорится, что ежегодно из-за психических заболеваний теряется 12 млрд рабочих дней. Это означает, что к 2030 г. психические расстройства будут стоить мировой экономике $16 трлн. При этом депрессия – одно из самых распространенных психических расстройств[88]. Во всем мире от нее страдают более 264 млн человек. А еще это расстройство, согласно данным ВОЗ за 2019 г., занимает 12-е место среди жителей всех возрастов по количеству DALY[89].

Комментарий научного редактора. Хочу отметить, что число депрессий растет из года в год не потому, что множится число людей, которым живется все хуже и хуже. Наоборот. Это как раз показатель большей информированности и населения, и медицинской системы. Депрессивных всегда было много, просто раньше умеренные и пограничные состояния не выявляли и не лечили. Сейчас же критерии непрерывно уточняются и совершенствуются. Более тонкие настройки и более чувствительная диагностика. Плюс новые препараты, которые позволяют неплохо справляться с подобными состояниями. Раньше не стремились диагностировать умеренные и нетяжелые депрессии, потому что не знали, что с ними делать. А имевшиеся препараты давали массу неприятных побочных эффектов, и человек не видел смысла в их приеме: лучше уж в депрессии жить, чем эту гадость пить. Сейчас все не так.