С утра и до вечера

или передающие определенного сорта информацию, которые

называют обычно танцами,— по-видимому, довольно часто

используются в природе, но не у всех еще изучены.

Народные легенды и охотники рассказывают, например, о каких-

то таинственных танцах диких слонов, на которые

толстокожие собираются в глубине джунглей и о которых зоологи,

по сути дела, ничего не знают.

Наблюдали иногда и танцы крыс.

Но наиболее популярны «танцевальные зори» в

пернатом царстве. Танцы, или токовые, любовные игрища птиц,

всем хорошо известны. Обычно танцуют самцы. Токуют они

в одиночестве или собираясь ежегодно в пору размножения

в определенных местах: на лесных прогалинах и полянах,

на болотах и в степях у избранных кустов, на деревьях.

Токуют и в воздухе, например, бекасы, вальдшнепы, лесные

коньки и белые куропатки.

Вспомните о тетеревах, турухтанах, стрепетах, о

голубях, наконец.

Токующие птицы своеобразными, часто весьма

необычными движениями стараются показать наиболее яркие

части своего оперения и обычно сопровождают пляску

особыми криками, бормотанием или щелканьем. Иногда самцы

дерутся и гоняются друг за другом, но это, как я уже

говорил, скорее ритуальные дуэли, чем серьезная борьба.

Самки, для привлечения которых эти игрища

предназначены, присутствуют обычно в виде незаметных, часто

безучастных, но весьма желанных здесь зрителей. Иногда они

выражают свое отношение к кавалерам особыми, внешне

незначительными движениями, например склевыванием с

земли действительных или воображаемых зерен и ягод.

И эти поощрительные поклевывания, словно овации

публики, подогревают азарт танцоров.

Иногда самки принимают более активное участие в

токовании. Подруга североамериканского красноплечего тру-

пиала, сидя, например, на ветке рядом с ним, повторяет все

движения токующего самца.

Танцы альбатросов венчают целую серию

предварительных церемоний: птицы с криками носят к гнезду разный

строительный материал. Это игра, не настоящее

строительство. «Аплодируют» сами себе, постукивая клювами, а

потом вытягиваются на лапах и, расправив гигантские

крылья, задрав в небо головы, переминаются с ноги на ногу в

медленном плясе около гнезда.

Воробьи тоже пляшут вокруг самок, распустив веерами

хвосты и крылья. И трясогузки, и синицы, и пуночки. Эти

гостящие у нас поздней осенью жители тундры токуют уж

очень странно: спиной к даме! На спине у пуночек самое

красивое оперение. Вот самцы и норовят выставить его

напоказ, поворачиваясь к самке тылом. При этом распускают

крылья и тянутся кверху.

Самка приближается к своему избраннику, а он скачет

от нее и вокруг нее, но спиной к ней. Экая нелюбезность!

Танцуют даже филины! Весной в сумерках и всю ночь

до рассвета самец-филин ходит мелкими шажками вокруг

самки. Все птицы, токуя, взъерошивают обычно перья, а

филин наоборот, прижимает их плотно к телу. Оттого

фигура его выглядит необычно тонкой и высоконогой.

Прохаживаясь, он кричит, раздувая горло, ухает страхолюдно, на

манер лешего.

Токующий золотой фазан, тоже важно вышагивая

вокруг самки, посматривает на нее поверх пышного

воротника, словно кокетка из-за веера, да еще подмигивает для

большего эффекта своим янтарным глазом.

Гималайский монал токует сначала боком к самке,

потом быстро вертится на месте, рассыпая вокруг

многокрасочные вспышки своего «металлического» оперения.

Фазан аргус ухаживает за подругой очень живописно:

сначала церемониальным маршем приближается к ней по

спирали. Затем вдруг внезапно раскидывает, словно

расписной зонт, огромные крылья, на которых блестят,

переливаются, как звезды на небе, яркие глазчатые пятна. За них

птицу и прозвали аргусом в честь стоокого героя

древнегреческих мифов.

Эти красочные сцены разыгрываются по утрам в

девственных лесах Суматры и Индокитая, на заросших

папоротниками прогалинах, которые, когда старый аргус умрет,

переходят в единоличное владение к какому-нибудь из его

сыновей.

Самые необычные, пожалуй, токовые позы и движения

у великолепных родичей наших ворон — райских птиц,

которые живут в лесах Новой Гвинеи и близлежащих

островов.

Большая райская птица, усевшись на ветке высокого

дерева, открывает представление громким и хриплым криком.

Потом, опустив голову, приседает все ниже и ниже,

раскачивается вправо-влево. Трясется все энергичнее, распускает

крылья, мелко дрожит. Переливаясь, струятся огненные

каскады тонких волосовидных перьев, украшающих ее

бока. Вдруг птица изгибается вниз, совсем опускает крылья

и вздымает на боках, словно знамя, свои оранжевые перья-

волосы. Замирает в этой позе на одну-две минуты, потом не

спеша складывает взъерошенное «знамя».

Другие райские птицы объясняются в любви еще более

экстравагантно: после тряски на суку вдруг повисают вниз

головой, рассыпав над собой переливчатые волны сказочно

красивого оперения, и стоически висят в сей

противоестественной позе, заставляя возлюбленную млеть от восторга.

Ее чувства легко понять, потому что токование райских

птиц, особенно когда в одном месте собирается около

десятка этих эквилибристов, действительно очень красивое

зрелище.

Из всех птичьих танцев, которые разыгрываются в

наших лесах по весне, а иногда и осенью, наиболее сценичная