С вечера до полудня

Когда они проходили мимо сержанта, тот окликнул их.

— Эй, что у вас там?

Гордон даже не замедлил шаги.

— Беременность.

Габриела захихикала и ущипнула его за шею.

— Замужество и беременность, Гор?

— А ты предпочитаешь быть не замужем и беременной? — По его телу разлилось тепло. Идея жениться на Габи и завести ребенка взволновала его. Они бы вместе просыпались по утрам. И любили бы друг друга ночью.

Он вышел на холодный ночной воздух и внимательно осмотрел Габриелу. На ее лице лежали полосы лунного света. В нем снова возникло чувство вины, которое заслонило собой грезы об их совместной жизни. Он солгал ей. Да, он хотел рассказать ей правду, должен был сделать это уже давно, но не смог. А теперь вряд ли уже удастся подобрать слова, которые не отпугнут ее, не оттолкнут от него. Она решит, что он ее предал. И его имя пополнит список мужчин, использовавших ее в своих целях. Он уже не может признаться ей. По крайней мере сейчас.

— Ты уверена, что нормально себя чувствуешь? — Гордон сидел напротив Габриелы за столом у нее на кухне.

— Да, абсолютно. — Ощущение, что скоро она узнает, где находится Лейси, позволило ей расслабиться и спокойно ждать рассвета. Ведь искать сарай лучше при свете солнца, а не луны. К утру надо отдохнуть и набраться сил. Вторая ее схватка со смертью если и не дала практического результата, то по крайней мере научила ее дорожить каждым мгновением. А сейчас каждое мгновение принадлежало ей и Гордону. — Я, должно быть, слишком устала. Голова немного кружится.

Порывшись в бумажном пакете, Гордон достал яйца, фаршированные креветками.

— А ну-ка, Белоснежка, попробуй.

Габриела откусила кусочек и опасливо прожевала.

— Ну как? — Гордон облокотился о стол, поигрывая вилкой.

— Вкусно. — Она протянула ему гамбургер. — Твоя очередь.

Скривившись, он отшатнулся и поставил подсвечник на середину стола между ними.

— Не пичкай меня этой гадостью. Я не ел мяса уже много лет.

Габриела рассмеялась.

— Ну тогда и я не буду.

С тяжелым вздохом он отхватил огромный кусок гамбургера, с задумчиво-грустным видом медленно прожевал его и наконец проглотил.

Боже, какой изумительный мужчина! — думала она. С суровым лицом и такими нежными руками. Он улыбнулся ей той самой улыбкой, которую он когда-то поклялся ненавидеть, и все в ее душе словно растаяло.

— Есть можно.

— Есть можно? — Она возмущенно посмотрела на него. — Это лучший гамбургер во всем мире, а ты — «есть можно».

— Можно — это значит хорошо. — Он поймал ее руку и начал медленно гладить кончиками пальцев вдоль ладони. — Особенно если речь идет о мясе.

Габриеле стало щекотно. Она попыталась высвободить руку, но Гордон не отпускал.

— Выкуп.

Глаза его потеплели. В их глубине плясало пламя свечей. Сердце Габриелы забилось медленно и глухо, и затаенное желание стало подниматься из самой глубины ее существа. Она никогда раньше не ощущала ничего подобного, и это новое чувство мистически завораживало ее, как мотылька пламя.

— Твои требования? — Голос ее внезапно охрип.

— Место в твоей постели на ближайшие несколько часов. Этот диванчик, боюсь, коротковат для меня.

Интересно, что он имеет в виду? Только длину дивана или…

— Не смотри на меня так, Габи.

— Как? — Поднявшись, она начала собирать мусор со стола и бросать его в ящик под раковиной.

— Как будто ты боишься, что я тебя съем.

Еще бы, так оно и было. Но еще больше она боялась, что он этого не сделает.

— Мы просто поспим несколько часов, пока не придет время начать поиски Лейси. Ладно?

— Ладно. — Испытывая одновременно облегчение и разочарование, она кивнула и пошла в спальню.

Гордон дал ей время умыться и переодеться. Она забралась в постель и до самых пяток укуталась в плотную фланелевую ночную рубашку, предварительно самым тщательным образом застегнутую на все пуговицы.

Он тоже умылся и вошел в спальню, уже без рубашки. Габриела никогда еще не видела такой широкой мускулистой груди. Покрывавшие ее жесткие черные волоски переходили на животе в узкую полоску. Она с трудом перевела дыхание.

Гордон выключил лампу, расстегнул молнию на джинсах и стянул их на пол. Интересно, что-нибудь на нем осталось? — подумала Габриела. В темноте ничего не было видно. Он улегся на кровать и вытянулся во весь рост. Матрас с его стороны прогнулся, и она почувствовала, что вот-вот скатится прямо на Гордона. Она вцепилась в край кровати, борясь с искушением коснуться его тела и выяснить, обнажен ли он полностью. Но тут же она рассудила, что лучше ей этого не знать.

— Спокойной ночи, Габи.

— Спокойной ночи. — Ее сердце билось с частотой миллион ударов в минуту. Она просто не сможет уснуть с ним рядом! Они и раньше спали в одной постели, но тогда он был в одежде. Ох, нет, он не может быть совсем голым!

— Габи? — Его голос звучал как обычно.

Ну что еще? Неужели этот глупец не понимает, что она практически не в состоянии говорить?

— Да?

— Я воспользовался твоей зубной щеткой. Надеюсь, ты не возражаешь?

Вот так. Ее зубная щетка интересует его больше, чем она сама. Да что это с ней — ревнует к зубной щетке? Габриела тяжело вздохнула.

— Все чудесно, Гор.

Он повернулся к ней спиной.