С вечера до полудня

Шелтон сказал, что здание поджег муж Тельмы. Она сомневалась в этом, хотя и сама не знала почему. Ведь сознание, что никто больше не будет мучиться в этом месте, могло принести ему если не покой, то хоть какое-то утешение. Для нее же утешения не было. Она ошиблась — и Тельма погибла.

И теперь Габриела мучительно вглядывалась в дорогу, боясь ошибиться во второй раз.

— Опять не то. Поворачивай назад. — Последний дорожный указатель, который привиделся ей, когда она держала поводок, был на Нью-гарден. Дальше ей приходилось полагаться лишь на интуицию.

— Ты уверена?

— Да. Там было только два поворота налево, а потом направо.

Гордон развернул «порше», и машина, поднимая клубы пыли, помчалась обратно по дороге.

Черный завиток вновь сбился Гордону на ухо. Теперь уже без колебаний Габриела протянула руку и поправила его. Гордон обернулся к ней. Лицо его смягчилось. Странно. Раньше она не замечала, сколько нежности было в выражении его глаз. Обычно в них отражались боль и тревога.

— Когда мы покончим с этим, нам надо будет серьезно поговорить. — Он так сильно сжал руль, что костяшки пальцев побелели. — Мне многое надо тебе рассказать.

В его голосе слышались странные нотки. Ей хотелось увидеть его лицо, но он смотрел в сторону. Столько невысказанного оставалось еще между ними! Гордону было так же нелегко заговорить об этом, как и ей. Но он это сделал. Один из них должен был первым сделать решающий шаг.

— Я тоже беспокоюсь за тебя, Гор! — прошептала Габриела.

Сердце бешено билось в груди. Она накрыла ладонью руку Гордона и крепко пожала.

Стоял туманный рассвет. Тучи лишь слегка порозовели, на небе заиграли первые золотые отблески. Но в душе Габриелы уже вовсю засияло солнце.

По левую сторону от машины мелькнуло что-то черное. Это оказалась проселочная дорога, почти скрытая зарослями высокой травы.

— Остановись!

Он ударил по тормозам.

Габриела выглянула из окна машины и увидела свежую колею.

— Это тут.

— Держись! — Гордон резко дал задний ход.

Габриела во все глаза смотрела сквозь лобовое стекло.

— Погляди, как примяты кусты. Это здесь, Гор!

Пошарив на заднем сиденье, он извлек откуда-то черный жилет.

— Надень.

Она натянула его поверх блузки, но жилет оказался чересчур велик и болтался на ней как на вешалке.

— Это бронежилет?

— Да.

— А как же ты?

— Обо мне не беспокойся.

Он больше тревожился за нее, чем за себя. Габриелу охватила нежность, и она поцеловала Гордона в щеку, чтобы показать, как много его забота для нее значит.

— Соберись с мыслями. — Гордон достал из-под сиденья черный никелированный кольт, проверил затвор и заткнул оружие за пояс джинсов. Потом кивнул на бронежилет. — Ты хорошо застегнула эту штуку?

— Да.

— Прекрасно, Белоснежка. — Он одарил ее умопомрачительной улыбкой. — Тогда идем выручать Лейси.

Габриела коснулась его руки, безумно желая сказать, что любит его. Кто знает, быть может, больше такого случая ей не представится, ведь неизвестно, что ждет их впереди.

— Я беспокоюсь о тебе, и мне нравится целоваться с тобой, Гор.

— Знаю, солнышко. — Он улыбнулся ей так нежно, что у нее защемило сердце. — Мне тоже.

С этими словами он включил первую скорость и нажал на акселератор.

Дорога вилась среди зарослей высокой травы. Габриела обернулась назад. За машиной поднимались тучи пыли.

— Давай помедленнее. А то нас можно будет за милю заметить.

Теперь они ползли как черепахи.

— Нам еще далеко?

Габриела припомнила видение.

— Поворот направо, а затем сразу будет сарай.

— Не проявляй героизма, — предупредил Гордон. — Держись рядом со мной, но всегда оставайся сзади.

Конечно, это было нереальное требование, но Габриела кивнула. Она вспомнила, как вошла в дом, где держали Тельму, хотя Шелтон велел ей оставаться в машине. Потом она горько жалела, что не послушалась его.

Слева от них в монотонный зелено-коричневый пейзаж вклинилось ярко-желтое пятно — поле подсолнухов. У Габриелы замерло сердце. Она вздохнула с искренним облегчением. Это здесь! То самое место.

Гордон остановил машину у широкой выбоины, развернул ее и выключил двигатель.

— Мне кажется, дальше нам лучше пойти пешком. — Он достал со дна машины черную сумку, в которой что-то звякало. — Согласна?

Габриела кивнула, пытаясь отогнать образ Тельмы. Но видения вихрем кружились в ее голове, и она не могла остановить их.

Трава оказалась хрупкой и ломкой, она колола ей ноги и руки. Заросли доходили до пояса, а местами даже выше. Самые высокие стебли цепляли ее за волосы. Она понимала, что это всего лишь трава, но воспаленному мозгу растения представлялись мучителями Тельмы…

Гордон, не поворачиваясь, протянул руку назад, и Габриела остановилась. Мягкое прикосновение его пальцев призывало ее сохранять тишину. Она и без того была так напугана, что ей и в голову не пришло бы заговорить; в утренней тишине было слышно лишь ее тяжелое дыхание. Что, если Лейси уже умерла? Что, если Гордона убьют? Вдруг она никогда больше не увидит его?