С ветерком

Второй парень, с уже рассеченным лбом, остановился на капоте старого универсала, хотел сбить логотип, но промахнулся, упал на асфальт и разочарованно потряс головой. Во все стороны полетели брызги крови. Затем и он словно сдулся, повалился на бок и застонал, зажимая рану на лбу.

* * *

В нескольких километрах оттуда Хэл Гринер, почти десять лет проработавший почтальоном в Мойере, ехал в своем фургоне по маршруту, который знал как свои пять пальцев. Он останавливался у каждого дома на пестрых от солнечных бликов улицах и бросал в ящики письма и рекламные листовки. Если нужно было доставить посылку, он останавливал машину и подбегал к крыльцу. Развоз почты заканчивался примерно в одно и то же время – за исключением рождественских праздников, когда посылок становилось гораздо больше и приходилось останавливаться чаще.

Рабочий день начался всего полчаса назад, но рука Хэла замерла над прорезью почтового ящика Галлахеров. Он держал в руке несколько счетов, рекламный проспект и что-то вроде поздравительной открытки для Сьюзен, младшей дочери Галлахеров. У них было пятеро детей, но только одна дочь – Сьюзен.

Тень, в которой он стоял, показалась чернее, чем обычно, и мешала видеть. Хэл моргнул, пытаясь прогнать ее. Внезапно он вздрогнул. Рука судорожно сжала письма и открытку. А затем, вместо того чтобы сунуть их в ящик, Хэл подбросил их в воздух. Письма, счета и открытка, кружась, опустились на землю, словно гигантские конфетти.

Почтовый фургон ехал рывками, словно Хэл разучился водить. Машина металась по тихой улице, но не подъезжала к ящикам достаточно близко. Хэл выхватывал пачки писем из сумки на переднем сиденье, срывал перетягивавшие их резинки и швырял в окно фургона, заливаясь истерическим хохотом и оставляя за собой зигзагообразный след из счетов, каталогов, журналов и рекламных проспектов. Через некоторое время он начал выбрасывать большие и маленькие коробки и лихо разворачивался на подъездных дорожках и газонах, чтобы раздавить каждую посылку колесами.

Расправившись с последней коробкой, он выехал на трассу, направил фургон в сточную канаву и навалился на руль.

Мгновение спустя, когда грузовик угрожающе накренился, Хэл рывком выпрямился и упал на противоположную дверь, удивившись, что за шутку сыграла с ним гравитация. Никто не слышал, как он пробормотал:

– Где это я?

* * *

Толпа обедающих в «Джиоджиниз Ристоранте» поредела. Шестеро Шейдекеров отодвинули стулья, собрали свои вещи и ушли. Они совершенно измучили официантку Саванну Барнс дополнительными заказами, постоянно требуя то напитки, то десерты. Счет давно перевалил за две сотни, но Саванна улыбалась и оставалась вежливой.

Другой официант, Джордан, заболел и предупредил об этом в последнюю минуту. Это означало, что количество столиков, которые ей придется обслуживать, почти удвоилось. Шейдекеры ушли, пока Саванна была занята другими заказами. Она поняла, почему они так спешили, когда с подносом под мышкой вернулась к опустевшему столику и посмотрела на оставленный чек. В графе «чаевые» над кудрявой подписью Джорджа Шейдекера стоял прочерк. Саванна заметила у подсвечника мелочь – доллар и тринадцать центов, если вычесть затесавшийся туда канадский десятицентовик.

По замыслу дизайнера освещение в «Джиоджиниз» даже утром было приглушенным, но в глазах у Саванны буквально потемнело. Она зажмурилась и на мгновение застыла на месте. Поднос выскользнул из рук и с грохотом упал на пол, напугав посетителей.

Она бросилась к ближайшему столу и схватила тарелку с фрикадельками и спагетти, которые пожилая женщина уже собиралась посыпать пармезаном. Вилка упала на пол. Женщина воскликнула:

– Мисс, почему вы забираете мой обед?!

Когда она выбралась из-за стола, чтобы остановить официантку или позвать управляющего, Саванна уже распахнула двери и вышла из ресторана.

Она прошла через всю стоянку, неся на вытянутых руках исходящую паром тарелку со спагетти и фрикадельками, и наконец заметила старшего Шейдекера за рулем белого внедорожника. Машина выглядела так, словно ее полгода не мыли. Увидев Саванну, Шейдекер вытаращил глаза, поспешил завести двигатель, и машина с ревом направилась к выезду со стоянки. Саванна метнулась вперед и швырнула тарелку в лобовое стекло.

Паста и соус маринара прилипли к стеклу, закрывая водителю обзор. Фрикадельки скатились на капот. Шейдекер включил «дворники», но не остановился, и Саванне пришлось отскочить в сторону. Внедорожник ворвался в поток машин, вызвав какофонию гудков и визг тормозов, пересек разделительную линию и выскочил на обочину, задев скамейку и сшибив урну.

Саванна ждала, что Шейдекер вернется, чтобы наорать на нее, пригрозить, что подаст в суд, нажаловаться начальству. Она стояла и ждала, сжимая в кулаке нож для стейка, но грязный внедорожник продолжал удаляться от «Джиоджиниз» на скорости, значительно превышавшей разрешенную.