С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

Рис долго думал, потом взял губку и стер все зачеркнутые строчки и начал писать другие. Он любил именно так выдвигать гипотезы, а потом либо опровергать их, либо переносить в специальный блокнотик. Это было, по крайней мере, смешно в век компьютеризации. Ноутбук у Риса, конечно, был, но он использовался крайне редко, только для написания научных трудов. Фотографии Рис предпочитал хранить в альбомах, как в старину, слушать музыку и смотреть фильмы на специальном оборудовании, занимавшем всю стену в его спальне. Там одних колонок было штук пятнадцать, а кроме того экран в полстены и проигрыватели различных видов от граммофона до домашнего кинотеатра. А вот думать он любил, когда задача обозначена крупными буквами на стене.

Он взглянут на доску. Теперь здесь оказались записанными следующие тезисы:

— Она не врет.

— Проверить ближайшие психиатрические лечебницы!

— Приюты и детские дома! Размножить фотографии Веты и раздать всем нашим. Пусть поспрашивают!

— Собрать информацию об Елене Васильевне Прилепской, Антоне и Матвее Прилепских. Фотографии!!!

— Исследовать головной мозг на наличие травм и изменений.

— Нарколог!!!

— Проверить отпечатки пальцев.

— Обыскать комнату!!!

Последней значилась фраза, написанная ранее и оставшаяся не зачеркнутой:

— Следить за каждым ее шагом! Лучше держать рядом с собой! Может жениться???

Обычно Рис тремя восклицательными знаками обозначал то, что предстояло сделать в первую очередь. Вот и сейчас еще раз окинув взглядом надписи, он закрыл шторки и взял телефон.

— Эдик! Срочно ко мне! Собери ребят, есть задание.

Первые результаты работы были изложены в материалах, доставленных уже рано утром. Он внимательно изучил досье на всех Прилепских, отчеты из психлечебниц и детских приютов, а также нулевой результат по отпечаткам и обыску комнаты. Не было ни единого факта, который доказывал бы, что Вета говорит неправду. Но и поверить ей он, убежденный материалист, не мог. А значит, что-то Рис упустил. Что?

Этот вопрос мучил его весь день, который они провели в лаборатории университета, где на Вету навешали кучу разных датчиков и заставляли отвечать на вопросы, испытывать эмоции и даже спать.

— Борис Дмитриевич, — к Рису подошел растерянный молодой аспирант, — вы только посмотрите на это…

Он протянул кипу бумажек, испещренных циферками и ломаными линиями графиков. Рис молча рассматривал их ничего не понимая, потом вопросительно протянул их аспиранту:

— Что это?

— Как что? Вы разве не видите, — он взял из рук Бориса Дмитриевич бумаги и начал протягивать ему их по одной. — Это ее мозг в нормальном состоянии, это она плачет, это — смеется, это — спит.

На первый взгляд графики на бумажках ничем друг от друга не отличались.

— И? — Рис так и не понял, что хочет сказать хозяин всех этих суперсовременных приборов.

— Состояние головного мозга в полной норме, — вздохнув начал объяснять как малому ребенку аспирант.

— Ну и что?

— Но результаты одинаковы во всех состояниях. А этого не может быть. Ладно, если она смеется или плачет, можно решить, просто притворяется, не испытывая при этом чувств или держит себя в руках как истинный Джеймс Бонд. Но когда спит… — он развел руками.

Борис Дмитриевич задумался. Странные мысли начали приходить в его голову. Почему-то вспомнился рассказ девушки. А вдруг это правда? Он поежился. Ему просто было неприятно даже от одной мысли, что вся его жизнь, все устремления, победы и достижения — иллюзия. Причем, не его, а вот этой девчонки!

— А может она быть роботом? — спросил он вдруг у аспиранта, причем уже заранее понимая, что ответ будет отрицательным.

— Вы издеваетесь? Первые опыты по созданию биоматерии, конечно, проводятся. Но до того, чтобы создать робота, не отличающегося от человека, еще очень долго… Очень!

Рису вдруг пришла в голову гениальная мысль:

— Слушай, давай еще понаблюдаем. А когда она проснется, попросим ее спеть…

— Думаете, будет результат.

— Не уверен, но попробовать нужно.

Когда Вета запела, глаза аспиранта округлились. Он так глянул на Риса, что тот не выдержал и прибежал из комнатки за стеклом, где мужчина и наблюдал весь процесс исследований, к компьютерам.

— Что? — тихо спросил он у молодого ученого. Тот только кивнул головой на монитор, где бешено скакала тонкая линия курсора, упираясь то в верхнее, то в нижнее поле экрана.

— Такого вообще не может быть… — прошептал он на ухо Рису. Потом дождался, пока из принтера выйдет распечатка результатов и, молча позвав за собой Бориса Дмитриевича, вышел в соседнюю комнату. — Признайтесь, где вы ее нашли?

— Сначала скажи, что там не так с результатами?

— Когда она поет, ее головной мозг посылает такие электрические сигналы, которые издавать человек просто не может. Я послал запрос на их сравнительную характеристику с другими известными колебаниями и компьютер ничего подобного не нашел вообще. Так где вы познакомились?

Рис пожал плечами:

— Просто однажды она появилась в нашем городе… А это не может быть сумасшествием?

— Ну что вы, Борис Дмитриевич. Это точно не душевная болезнь.

— А это болезнь?

— Кто его знает. Нужно наблюдать…