С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

Когда я начала петь, то сразу поняла — случилось что‑то неординарное. Парень, что испытывал на мне все свои садистские опыты, вдруг забегал с круглыми глазами, а потом вызвал Риса и о чем‑то шептался с ним. По дороге домой я пыталась выяснить, в чем дело.

— Вет, я, правда, не понимаю, что случилось, — Рис успокаивающе обнял меня за плечи. — Все твои показатели были в норме, пока ты не начала петь…

— Но я же говорила, рассказывала… — мой мозг вдруг озарился пониманием. Даже родные извилины, которыми я гордилась, стали выглядеть не такими привлекательными как раньше. — Ты мне не поверил! Ни единому слову! И все эти исследования…

— Вета, прошу тебя, — он поморщился, будто коснулся чего‑то неприятного. — Я не хотел тебя обижать. Просто… Я — человек такой, мне мало верить, мне нужно знать.

— Ну и что же ты узнал?

— Все, что ты говорила похоже на правду. Твой мозг одинаково работает в любом твоем психологическом состоянии. А такого с нормальным человеком быть не может.

— И что дальше?

Рис пожал плечами:

— Виктор, этот аспирант, предложил такой вариант: он воссоздаст электромагнитные колебания, которые издавал твой мозг, когда ты пела, и направит их тебе в мозг.

— Что при этом должно случиться?

— А вот этого никто не знает.

— Это опасно для меня?

— Не думаю. Эти колебания твои, они вырабатываются твоим мозгом. Возможно, они помогут тебе раскрыться или… — он надолго задумался.

— Или? — напомнила о вопросе я.

— Ты говорила, что не живешь. А видишь иллюзии. Может, ты проснешься?

— Рис! — я после мгновенного сомнения обняла мужчину. — Это самая моя большая мечта!

— Даже не сомневаюсь, — печально произнес Рис, поглаживая меня по спине. — Значит, ты согласна?

— Ты еще спрашиваешь! Конечно, да!

— Тогда будем ждать его звонка…

Аспирант объявился дня через три. Он долго о чем‑то разговаривал с Рисом. Мужчины время от времени поглядывали на мою любопытную моську, наблюдавшую из соседней комнаты, но понижали тон беседы, едва я пыталась прислушаться или подкрасться поближе.

— Ну так не честно, — наконец объявила им я, подошла к столу и уселась рядом на свободный стул. — Я тоже хочу знать, о чем вы тут договариваетесь. В конце концов, кто тут рожает: вы или я!

— Ты что, беременна? — воскликнул Рис.

— Ну надо же, они уже и шуток не понимают! Неужели все так серьезно?

Рис, похоже, облегченно выдохнул. nbsp; — Такого вообще не может быть… — прошептал он на ухо Рису. Потом дождался, пока из принтера выйдет распечатка результатов и, молча позвав за собой Бориса Дмитриевича, вышел в соседнюю комнату. — Признайтесь, где вы ее нашли?

— Вета, я просто рассказывал о смысле эксперимента… — Виктор замялся. — Понимаешь, я не могу предугадать, чем он закончится. А без четкого представления последствий начинать его опасно.

— Ничего, я не такое выдерживала, — мне не терпелось скорее проверить, смогу ли я nbsp;вернуться домой или нет.

— Тогда ты должна подписать бумагу, что берешь всю nbsp; — Просто однажды она появилась в нашем городе… А это не может быть сумасшествием?

ответственность на себя.

— Где ставить крестик?

— Вот здесь… — Виктор вытащил исписанные от руки листики и протянул мне.

— Ты хоть прочитай, чего там написано, — порекомендовал Рис. — А то продашь себя сейчас всю с потрохами.

Я к этому замечанию прислушалась и внимательно прочитала, что я Вета Тиан — Иррская беру на себя всю ответственность за возможные негативные результаты опыта, от юридического преследования отказываюсь…Я взмахнула ручкой и расписалась так, как делала это в Лигензиии, не забыв упомянуть свой титул. Виктор по мере подписания бумаги расплывался в широкой улыбке, которая, к слову, сошла, едва он прочитал про баронессу и подданную Лигензии. В глазах его мелькнула догадка. Я даже знаю, какая.

— Нет, не был, не участвовал, не состоял на учете в дурке… — ответила я как можно серьезнее. — Когда?

Виктор пожал плечами:

— Да хоть сейчас. Аппарат вечером всегда свободен.

— Тогда чего мы ждем? — спросила я, уже направляясь к своей комнате, где мне предстояло переодеться. На высоченный стол, который потом вдвигался в сканер, трудно было взбираться в обтягивающей юбке.

— Вообще‑то, Вета Тиан — Иррская, мы ждем твоих документов.

Я тормознула на самом верху лестницы.

— А отчество ты мне какое придумал?

— Борисовна…

— В дочки записал? — я хмыкнула и насмешливо посмотрела на Риса.

— А что? Поторопился?

Я пожала плечами. В принципе, мне все равно.

— Ладно, вы ждите, а я все‑таки, переоденусь.

Я так волновалась, что под множеством ослепляющих огней, коими была утыкана лаборатория, на лбу у меня выступили капельки пота. Рис стоял рядом и держал меня за руку. Он говорил что‑то ободряющее, но я его не слушала. Наконец Виктор выгнал его, и включил утробно заурчавшую машину. Стол вместе со мной медленно поехал в полукруглый зев аппарата. Электроды, которые вели к моей голове, начали потрескивать, и меня пронзила острая боль, выгнувшая меня дугой. Я закричала, из глаз брызнули слезы. Виктор тотчас отключил аппарат и покачал головой:

— Нет, кроме боли — ничего. Так не пойдет… Чего‑то мы не учли.