С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

Вот теперь злость Томириона выплеснулась наружу. Он вскочил и уже через мгновение был возле портала, хотя перенос, даже на такое небольшое расстояние, дался с трудом. Он убил первого же попавшегося на его пути охранника, просто, чтобы выплеснуть то море Тьмы, которое плескалось внутри. Сейчас он был страшен: потемневшее лицо, налившиеся кровью глаза, из которых сочилась Тьма.

Он не просто решил отомстить, а убить двух зайцев одним ударом. Надо было, как он и хотел, именно с этого начинать битву. Но ему, видите ли, не хотелось травмировать и без того еще не пришедшую в себя невесту. Он зарычал, едва подумав о ней. Теперь же у него не осталось сомнений. Томирион поставит совет объединенных войск Зерца перед выбором: либо сдаются, либо он убьет дочку этой мерзавки. А то, что девочка — принцесса драконов ему только на руку.

Глава 4

Все было готово. Не могла я только придумать, как справиться с охраной тюрьмы. Несколько воинов отделяли меня от Астелиата. Об этом я и думала, сидя в комнате Лизы. Сначала мы играли, а потом я начала учить дочку музыке, вернее нотам. Малышка схватывала все налету. Не без гордости я отметила, что она умна не по годам, только говорить пока не хотела, ограничиваясь несколькими словами. Но мне и их вполне хватало, чтобы понять ее. А еще Лиза выражала свои чувства и желания пением. Слов в ее произведениях не было, лишь переливы голоса, но какие! Вот и сейчас она что‑то мурлыкала про себя. Я прислушалась и поняла, что это одна из песен, которые я пела ей, когда дочка лежала еще в колыбельке. Вот это память! Может в нее тоже кто‑нибудь вселился. От этой мысли мне стало не по себе и я внимательно посмотрела на Лизу, потом рассмеялась, потрясла головой, прогоняя такие шальные мысли и стала подпевать дочери.

«У каждой краски есть свой букет
цветов,
Лишь смешай
и вновь
Здесь готов иной цвет.
Бардовый и голубой,
любой, какой
Ты увидишь во сне!
Не секрет!
У каждой ноты есть свой диез,
он есть
Он имеет вес, выглядит
как крест, но…
У каждой ноты есть свой бемоль
не ноль,
Он подсладит и соль,
да и до.
Но есть еще и семь дней,
Теней, порой
Красок всех они, эти дни,
потемней,
И покороче всех нот,
забот, хлопот!
Черт, невзгод круглый год
полон рот
И все же можно весной чуть — чуть
себя обмануть
Четверг
размешав со средой.
И в краску нового дня
вписать ноту ля
Скрипичным ключом
открыть дверь в этот дом.
Эти семь суток, эти семь дней
Жили мы за решеткой зимы.
Эти семь суток, эти семь дней
Станут длинней,
Станут светлей и добрей…

(Д. К)

Допеть нам не дали. Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что я удивилась, как она вообще не вылетела вместе с косяком. На пороге стоял Томирион с перекошенной от злости физиономией.

— Не смей петь! — заорал он.

— Дорогой, — скорчила я моську, — что‑то случилось?

— Ты! Ты… — он подошел, схватил меня за руку и поднял с ковра, на котором мы с дочерью очень удобно расположились. — Твой спектакль окончен! Я знаю, что ты все вспомнила! И не смей меня так называть!

— Но… — я попыталась вырвать руку из его хватки, однако это у меня не получилось.

— Для тебя я — господин! Все ясно!

Я перестала дергаться и смело взглянула ему прямо в глаза. В них бушевала Тьма.

— Наши побеждают? — я дерзко улыбнулась.

Мой тон подействовал на него как красная тряпка на быка. Он взревел и чуть ли не начал рыть землю копытом. Я усмехнулась, поняв, что была права.

— Рано радуешься! — он наконец выпустил меня. — Как ты думаешь, что они выберут: жизнь маленькой девочки или добровольную сдачу?

У меня все внутри замерло, а он направился к Лизе и подняв ее с ковра, взял девочку на руки.

— Не смей! — закричала я и бросилась к ним. — Не трогай ее!

— Почему? — от его презрительной усмешки я лишилась дара речи. Он оттолкнул меня и направился к дверям. Я ухватилась за него сзади и попыталась помешать, но мои усилия только разозлили демона. Он повернулся и от всей души ударил меня свободной рукой по лицу. Я упала и потеряла сознание.

Голова просто раскалывалась, когда я, наконец, очнулась. Сколько я так пролежала? Лиза! Я резко вскочила и чуть было опять не грохнулась: перед глазами все расплывалось. Надо спасать Лизу! Что ж, Томирион сам вынудил меня действовать. Я пошла к себе в комнату, взяла мазь для волос и одежду для Астелиата и побежала вниз по лестнице. Как быть с охраной, я не придумала, понадеявшись, что на месте разберусь. Так, собственно и получилось.