Саамские сказки

И они повезли Катрин домой, к ее родным берегам. Капитаны решили выпустить ее на палубу, на вольный воздух. И опять они постелили ей красные ковры от самой темной каюты ее на верхнюю палубу, к капитану. Но Катрин, выйдя на волю, прошла прямо на нос корабля. Она встала здесь на самое высокое место. Отсюда услышали люди города Колы горькую песню Красивой Катрин:

Года три жила я в неволюшке,
Белый свет трижды видела,
Ясный свет трижды видела
Сквозь игольное ушко малое.
Всяко-всячески меня мучили:
И калеными жгли железами,
И щипцами терзали длинными,
И кидали в воду-под воду,—
Непокорная, не сдавалась я,
И неверной душе не поддалась я.
Передайте же, люди добрые,
Пусть придет ко мне
Ненаглядный мой
Раскрасавец Йоськ*.

Ей с берега так ответили люди:

Ты послушай нас, Катрин славная.
Не дождешься ты Йоська милого,
По тебе тоски он не мог снести,
Нет в живых его: в воду бросился *.

Катрин подняла руки и пала с корабля в морскую пучину.

СКАЗ ПРО НЯЛА-СТАРЦА И ЕГО СЫНОВЕЙ

Нял-старец был родом из Пеленги. От его корня вели начало свое саамы Егоровы. Остался ли кто из них в живых ноне — то неведомо. Нял-старик был сильно знающий человек: наперед все видел и знал, чего простому человеку даже и невдомек.

Уже в старых годах его на дальнем перевале оказался летучий камень[16]. Загородил этот камень белый свет! И не стало видно старому Нялу, не идет ли чудь походом на его родную Саамиедну.

Одного дня он поднялся со сна, встал против этого камня и сказал свое слово. Раскололся камень на части. Чистой предстала теперь дальняя сторона. Чуть затемнится там, вдали, Нял уже знает: жди врага.

Было у него два сына: хитрого ума были люди, и довольно сильные, добычливые охотники, и знаменитые стрелки из лука.

Семья Няла жила в погосте, однако сам старик и сыновья его не всякий день ночевали дома, потому что опасное то было время. Чудь охотилась на старого Няла и его сыновей. Храбрые и хитрые Нял и его сыновья много бед причинили чудьжерве Чуэт-Аккам и его шайке в отместку за их набеги на саамов. Невдалеке от погоста, в лесу, у них было устроено другое тайное жительство. Здесь они жили в амбарах, среди чащи, невидимо и неслышимо. Амбары-то на высоких пнях, обрубленных сажени на две от земли. Для того так мастерили, чтобы никакому зверю и мышам неповадно было туда лазить. Нял с сыновьями тут жил как в крепости. Амбары окружали поваленные ели, сучьями наружу: поди продерись! А кругом вырыты невидимые ямы. В ямах — острые колья. Где был вход, где -был выход, где эти ямы, знали только сами хозяева да их жены, а и то не все им было положено знать. Много, очень много разных запасов, продуктов и всякого богачества хранили тут старый Нял и его сыновья.

О филипповки все трое отправились в сузёмок промышлять диких оленей; на реку Печенгу решили заехать — не удастся ли бобров добыть. Много объехали они дикарьих ухожей, много осмотрели ловушек на бобров. Они зорко следили дикого зверя, но еще того строже наблюдали, нет ли где врага. А если есть след — куда ведет он? И сколько народу прошло? И куда? Кому грозит беда? Должно вовремя дать весть своим людям. Укрылись бы.

В тундре было спокойно,— чудских следов не приметили.

Много привезли они с собою мяса дикого оленя и бобровых шкурок довольно.

Нял-старец вернулся домой первым. Вошел в свой амбар, остоялся, осмотрелся кругом и сказал:

— Они уже в погосте!

Знал, чуяло его старое сердце великое горе.

Тут и сыновья подоспели со своими тяжело груженными кережами.

Нял-старец встретил их, встал со шкуры медвежьей и сказал:

— В погосте у нас беда. Пришла чудь. Большою силой явилась. Всех людей они перережут: лучше сейчас туда не ехать. Не ходите в погост! Знаю я, знаю, что дома нет ни куска мяса. Но не ходите туда! Если пойдете, понапрасну погубите жизни, сыны мои.

А сыновья, хотя и устали с дороги, однако хотели прямиком ехать к женам, надо было отвезти им мяса; давно уже кончился запас, мужья это знали.

— Опять ты нам мешаешь своим враньем! — ворчали они на старика, а сами-то верили ему, знали, что Нял-старец видит в будущем.— Однако нам нужно ехать в погост, жены сидят без корма. И мы поедем! Говоришь ты, что много чуди пришло в погост, а где следы? Мы кружили по тундре — нигде никаких следов не видели. Нам нужно ехать в погост, и мы поедем!

— Напрасно не верите мне,— отвечает им Нял,— я говорю верно.

— Мы не можем оставить жен и детей одних и голодных, мы едем,— твердо сказали братья.

Тогда Нял сказал им свое последнее слово: