Саамский заговор (историческое повествование)

— Ну! А мне со всех отделов собрать и готовить общую справку, одна справка для третьего отдела, другая для четвертого и третья для одиннадцатого… Через неделю: представить дислокацию и план разработки связей польагентуры. Где я им в этой тундре польскую агентуру возьму? Где? Рожу? Ну, был у меня на учете «вартовый», с «державной варты», у Скоропадского служил… Уж как я его берег! Я ж его не отдал ни когда по эсерам ударили, ни когда после «кулацкой операции» нас на «другие элементы» ориентировали… Знал, придет его час. Пришел. Посылаю наряд, возвращаются с пустыми руками, три недели как умер, перитонит-перихондрит, в общем, похоронили. Ушел. Вот такие промахи. Слава Богу, нашлась какая-то в горбольнице, у меня камень с души, можно хоть что-то доложить.

А дальше начальник четвертого отдела в ходе ужина как бы между прочим сообщил о только что закончившемся деле «Алдымовой — Сутоцкой».

Жена директора Мурманского краеведческого музея, Глицинская по первому мужу, а по второму мужу Алдымова, Серафима Прокофьевна, акушерка из горбольницы, арестованная 20 октября 1937 года, вины своей не признавала, как с ней ни бились. Пришлось устроить ей очную ставку с Сутоцкой, Вандой Стефановной, медсестрой Окружной мурманской больницы. На очной ставке Алдымова была уличена агентом польской разведки Сутоцкой в том, что по ее заданию занималась шпионской деятельностью. Правда, виделись Алдымова с Сутоцкой только один раз в 1935 году. За разоблачение Алдымовой Сутоцкой была обещана жизнь. Однако обе пошли по 58-6 и 58–11 как агенты польской разведки, обе получили «высшую меру», и в середине декабря с польской агентурой покончили.

— Польская шпионка, смотри-ка ты… — раздумчиво сказал Михайлов и подумал, что третью бутылку коньяка заказывать не стоит.

— Так можно сказать, еще повезло, — вздохнул Шитиков.

В том-то и дело, не подвернись эта несчастная Сутоцкая, как докладывать об исполнении оперативного приказа № 00485? А ликвидировать нужно было не просто шпионов и диверсантов, а диверсионно-шпионские группы, для чего к Сутоцкой нужно было непременно кого-то еще подключить. Договорились с этой полячкой, что она на свою знакомую Глицинскую-Алдымову покажет. Это уже может и за группу сойти. Так пока эту полячку отыскивали, а она в отпуске была, только в конце сентября в Мурманск вернулась, пока арестовали, пока с ней работали, все сроки уже на исходе были. Так что к 20 ноября «операция» по разгрому польского диверсионно-шпионского подполья закончена не была, закончили только 8 декабря, но, по крайней мере, можно было докладывать о том, что работа ведется.

Впрочем, и это не спасло от горького и заслуженного упрека. Если взглянуть на итоговую сводку работы по «польагентуре», то Мурманская область оказалась на последнем месте. На первом — Ленинградская!

А следом за приказом № 00485 приходит приказ № 00486. И снова — в ружье! «С получением настоящего приказа приступить к репрессированию жен изменников родины…»

Вот и работай! Еще с правотроцкистами не покончено, с «росовцами» зашиваются, тут тебе и польское подполье, и жены, и дети изменников родины, а после операции по полякам директива по немцам, по корейцам… С немцами еще куда ни шло, а где им в Мурманске корейца найдешь? Удалось немножко китайцев наскрести, оставшихся после строительства «мурманки», сошли за корейцев. А следом директива по перебежчикам…

— Я тебе какую вещь хочу сказать, — перевел дыхание и перешел к главной мысли сержант Шитиков. — Если Глицинская — польская шпионка, неужели она не вращала своим мужем, а? Полячки, они знаешь какие? О-го-го! А что Алдымов? Интеллигенция. У них баба всегда на первом месте. — Начальник четвертого отдела уже сам верил и тому, что жена Алдымова полячка, а уж что шпионка, так и к гадалке не ходи!

— Алдымов, Алдымов?.. Директор краеведческого? — спросил Иван Михайлович. — Третью берем?

— Уверен, что он и к тебе в Ловозеро наведывался… Третью не берем. Еще по сто грамм, и точка… Ну, ладно, по сто пятьдесят… Очень у него должность удобная, подвижная должность, он и в Мурманске-то почти не живет, все больше набегами…

О том, что Алдымов не живет постоянно в своем доме, сержант госбезопасности Шитиков знал прекрасно.

Да, испытывая серьезные жилищные неудобства, сержант Шитиков обратил свой взгляд, ищущий приюта и тепла, на дом номер четыре по улице Красной, в поселке Колонистов, через который ходил на службу и со службы. Место хорошее, высокое, весь город как на ладони. И от Управления НКВД недалеко. Дом небольшой, по жилконторским книгам — шестьдесят семь квадратных метров, но добротный, личная собственность Алдымовых. Построен всего-то девять лет назад на кредит, полученный в Потребсоюзе. Три года как кредит выплачен полностью. Живут всего трое… Теперь вот и вовсе двое…

В соответствии с директивой НКВД СССР у осужденных по ряду статей, в том числе и 58-9, 58–10, 58–11 и т. д., конфискуется имущество, лично принадлежавшее осужденному. А полдома как конфискуешь? Надо этот вопрос как-то дожимать.