Саамский заговор (историческое повествование)

— Но это уже после того, как его пожаловали в графья и отправили на покой. Тут у него не только царь, но и все окружение оказалось сплошь мошенники, идиоты и интриганы. И тем не менее по убеждениям-то монархист. Но я о другом. Какая неприязнь, какое противоборство между этими самыми влиятельными и деятельными представителями последнего царствования. Столыпин убежден, что Витте больше всего думает о себе и движет им в первую очередь мысль о личной выгоде, карьерный интерес, что омрачает, по мнению Столыпина, душу и парализует работу. И Витте в долгу не остается, о Столыпине говорит самым уничижительным словом. «Обмазанный с головы до ног русским либерализмом оратор губернских и земских собраний». А как ненавидели друг друга Плеве с Витте? Плеве для Витте был «полицейским карьеристом». А тот честил его «одесским полужидком». И все патриоты, и слуги престол-отечеству. Как же им в одной упряжке? И что в итоге? А возьмите Колчака и Деникина — по сути, то же самое. А может быть, как раз большевизм — это и есть отпор бесхребетной и захребетной власти, отпор либеральной фразе, социальному эгоизму власть имущих? Вот какие у меня появлялись соображения. Я стал, Дмитрий Сергеевич, безнадежным скептиком. «Реальность, данная нам в ощущениях!..» Да ощущения-то у нас от одной реальности разные! Ладно, в материальном мире, в системе естествознания факт, опыт — опора, фундамент знания. А в общественной жизни? Даже в истории? Факты — это мозаика, из которой я могу вам сложить любую картину. Революция — фатум для России? И да, и нет. Феномен русской революции грандиозен! Отказ от частной собственности — вот ее суть, вот эксперимент, какого мир еще не знал.

Встречаясь, они и раньше помногу разговаривали, но говорить о главном случалось нечасто.

— Вы знаете, Алексей Кириллович, я не певец частной собственности, материальные похоти и вожделения мне не понятны. Ну, а если трезво взглянуть на историческую картинку? Политическое содержание революции и культурная среда, в которой должна быть реализована идея, трагически не соответствуют друг другу. Крестьянское сознание не мыслит себя без частной собственности. Отсюда у власти и упор на пролетария. Тому действительно терять нечего. А крестьянства в стране восемьдесят процентов. Для него пролетарское сознание не органично, его навязывают. Принуждают верить в социализм как в новую религию. Мужики как говорят? Стоит стог и стоит, а покати его — рассыплется. Покатили крестьянский стог в социализм, где он теперь? Рассыпался по Заполярью, Сибири, по каналам и Магниткам… Все пороки частной собственности известны, но не известны пороки новой экономической системы, которая придет взамен. Частнособственнический уклад оказался как-никак саморегулирующимся. А новый породил жесткую систему регулирования. О чем мечтали леваки после прихода к власти большевиков? Политическую власть возьмет партия. Экономическую власть — профсоюзы. А за культурой будет безраздельно следить Пролеткульт. А на деле? Политическая власть у партии. Экономическая власть у партии. Культура под неусыпным партийным оком. Где саморегулирование? — Саразкин, по привычке разглаживая ладонями перед собой скатерть, заметил ее несвежий вид, при Серафиме Прокофьевне такого быть не могло.