Сабджект

Получается, что по – настоящему счастлива Алиса была только на месте преступления. Именно там, у неё появлялось звериное чутьё, и тонкие ноздри впитывали с новой порцией кислорода – запах смерти. Она, закрыв глаза, погружалась в реальную атмосферу убийства, и всё видела, как бы со стороны. В отделе знали, если за дело взялась Алиса, то преступление обязательно будет раскрыто. Родственники потерпевших смотрели на неё с надеждой, как на мифическое существо, преступники – как на всевидящее око Провидения.

Всегда подтянутая, с короткой стрижкой жёстких тёмных волос, узкобедрая, словно мальчишка, она мало пользовалась косметикой. Наделённая природной эффектной красотой, с глазами цвета тёмного шоколада, которые имели свойство светлеть, до цвета медового янтаря, особенно в минуты радости, любила быструю езду на собственной спортивной машине красного цвета. Бывало и такое, что спускалась в метро, и ехала среди людей, смешиваясь с толпой, и находя в этом для себя особый смысл в жизни.

Где – то сердито зазвонил телефон, настырно жужжа, повторяя третий раз одну и ту же мелодию, о нелёгкой службе в органах. «Наша служба и опасна, и трудна…». Трубку брать не хотелось. Но липкое чувство тревоги не покидало последние дни, напрягая и щекоча натянутые нервы, новыми страхами и опасениями. Женщина плохо спала, просыпалась, среди ночи, и таращила глаза в потолок. Анализируя, и в сотый раз, повторяя, как мантру, что всё будет хорошо. Причина, вот-вот могла всплыть наружу, и Алиса ждала этого момента, чтобы разобраться, и перевести дыхание.

– Алиса, не спишь?

Звонил прокурор города. Значит, точно, что – то случилось. Алиса прокашлявшись, от сигаретного дыма, сухо поздоровалась.

– Сергей Васильевич, вы же знаете, я ранняя пташка. Жаворонок. Только вы, почему не спите в выходной день?

– Увы, сегодня не до сна.

– Что так? Бессонница.

– Старость – это когда устаёшь не только от работы, но и от отдыха. Поэтому не сплю, думаю.

Прокурор немного помолчал, и тяжело вздохнул. Алиса слышала, насколько этот человек по – настоящему устал, и нуждается в отпуске. Но промолчала, не в её правилах, проявлять заботу, пусть даже о начальнике.

– Алиса, ты не серчай на старика, что тревожу, но надо бы тебе выехать, на место преступления, и своим глазами всё осмотреть, пока не затоптали улики, наши бездельники.

– Убийство?

Алиса почувствовала, как о себе напомнила тревога, не дававшая покоя последние дни.

– Зверское убийство, так сообщил дежурный по городу. В отделение пришёл бомж, весь трясся от страха, как банный лист на ветру. Это он и сообщил. Туда немедленно выехали оперативники и следственная группа. Старшему следователю хватило одного взгляда, чтобы тут же позвонить в Уголовный розыск. Хватило ума, самим не проявлять активность. Оттуда сразу позвонили нам. Подробности уже на месте узнаешь. Но «отцы города» пошли в отказ. Не их рук дело. Так что убийство тут же нам на шею повесили. Поторопись. Машину выслать за тобой?

– Спасибо, не надо.

Алиса шумно выдохнула и закрыла глаза. Всё сходилось в одну точку. И тот страх, что не давал ей последние дни покоя, выползал, как змея на солнышко, погреться.

– Сама доберусь.

Аккумулятор не подвёл, хотя в последние дни, с ним это часто случалось. С третьей попытки, мотор заурчал, чем вызвал довольную улыбку на лице женщины. Алиса медленно выехала из двора, быстро проскочила центр, в это время он был практически пустой, и немного заблудилась, среди узких дворов и улочек, прежде чем нашла нужную улицу. Притормозила возле заброшенного дома, и с унынием в глазах насупилась. Если бы не парочка служебных машин, то подумала, что дали не тот адрес. Давно заброшенный дом готовился под снос, и встретил Алису унылым скрипом прогнивших досок, кошачьими испражнениями и мусором. Немой укор прошлой жизни, советского периода, с разбитыми окнами, ржавой крышей, и покосившимся навесом.

Рядом с ним, во всей красе, на другой стороне улицы, сверкали новенькие высотки, частные дома, с ухоженными заборчиками, цветной плиткой, камерами на фасадах, высокими фигурными фонарями, и Мерседесами бизнес класса.

Алиса медленно поднялась на последний этаж по захламленной лестнице. То, что предстало перед её глазами, повидавшей огромное количество трупов, повергло в некий ступор. Женщина, когда – то очень давно поняла; смелость – это движение вперёд, несмотря на все существующие страхи. Кровь. Слёзы. Убийства.