Сабина на французской диете

— Я вас сам отведу, — мягко предложил Максим. — Здесь, в общем-то, легко освоиться. Внизу, в подвале, у нас производство. На первом этаже — технические службы, а на втором — руководство и менеджмент. Так что нам с вами на второй. — Он повел ее к лестнице, по-прежнему придерживая за локоть, хотя она почти не хромала. — Вы кого-нибудь из моих коллег уже встречали?

— Эмму Грушину, — ответила Сабина.

— А!

Это «А!» он произнес со странной интонацией, так что было трудно понять, как он относится к администратору. Впрочем, все выяснилось гораздо позже, когда у Сабины появилась возможность посплетничать с секретаршей.

— Эмма без памяти влюблена в Колодника, — доверительно сообщила Ира. Ей понравилась новая помощница босса, и она с удовольствием делилась с ней информацией. — Сумасшедшая тетка: ей сорок восемь, а ему тридцать пять! Да и вообще. Не с ее сержантскими замашками заводить амуры. — Сабина была с ней абсолютно согласна.

* * *

В небольшой приемной стоял стол с компьютером, а также кожаный диван для посетителей — холодный и скользкий. У него был вид сноба, с которым не хочется иметь дела. Вероятно, по этой самой причине канадский представитель уселся на единственный стул, который выдвинул в центр комнаты. И опасно раскачивался на нем, словно пытался сам себя убаюкать. На его лице читались страдания человека, бессильного изменить обстоятельства.

— Здравствуйте! — поздоровалась Сабина, с деловым видом входя в приемную.

Посетитель, отупевший от ожидания, качнулся еще раз и едва не грохнулся на пол — ножки стула громко стукнули. Клиент вскочил с места и вытаращил глаза:

— А Сергей Филиппович?!

— Еще не приехал. Но я — его личная помощница, Сабина Брусницына. Возможно, я смогу вам чем-то помочь?

— Девушка! — завопил он и простер руки в ее сторону. — Моя фамилия Саблуков. Степан Евгеньевич Саблуков. Я канадский представитель.

Сабина хотела сказать, что это еще ни о чем не говорит. Что значит — канадский представитель? Представитель чего? Однако она не успела озвучить свое недоумение, когда Саблуков снова подал голос.

— Надвигается катастрофа. Если Горьков сейчас же не перешлет текст, книга выйдет с двумя пустыми страницами, потому что типография не может ждать! И мы навсегда поссоримся с Сергеем Филипповичем. Навсегда.

— Так, давайте по порядку, — остановила его Сабина. Садиться она не стала, потому что с таким нервным посетителем вряд ли удастся поговорить спокойно. — Во-первых, кто такой Горьков и о какой типографии речь?

— Вы же уверяете, что помощница! — возмущенно завопил Саблуков. — А сами ничего не знаете!

— Я новая помощница, — ответила Сабина. — Может быть, я чего-то и не знаю, но многое могу.

Из его сбивчивых объяснений выяснилось следующее. Референт Тверитинова по фамилии Горьков должен был не позднее сегодняшнего утра позвонить Саблукову и переслать ему по электронной почте статью, которую босс подготовил для какого-то пафосного международного сборника.

Сабина попыталась вспомнить, не видела ли она утром на столе нового шефа что-нибудь похожее на статью. Вроде лежал там какой-то текст в пластиковой папке…

— Объясните поподробнее, о чем статья? — попросила она.

— О новых приборах, в разработке которых участвовал Сергей Филиппович. Для контроля качества бумаги. С их помощью можно определять уровень красковосприимчивости и пылимости. Приборы превосходят оборудование лучших зарубежных фирм! Если статья не выйдет, все мы будем в… В общем, всем нам придется несладко.

— Значит, Горькова вы найти не можете, — констатировала Сабина. — А Тверитинова?

— Он не отвечает на телефонные звонки!

Для верности она сама позвонила на тот номер, который ей оставил босс, и тоже не дозвонилась. Про референта Горькова она слышала впервые в жизни. Когда она попросила Саблукова подождать, тот закатил глаза и взвыл:

— Я больше не могу ждать!

Сабина спустилась к секретарше в холл, птицей слетев по лестнице.

— Зря вы так бегаете, — заметила Ира. — Ступеньки скользкие. Потом костей не соберете.

Где Горьков, Ира не знала, а к телефону тот, понятное дело, не подходил. Куда мог деться референт, у секретарши догадок не было.

— Это вы должны знать, — укоризненно сказала она напоследок.

Ничего не оставалось, как отправиться за помощью к Эмме Грушиной. Хотя после вчерашней встречи Сабине страсть как не хотелось иметь с ней дела. Согласившись худеть под чужой «чемодан», она чувствовала себя так, будто ее прилюдно унизили.

Сабина очень торопилась, поэтому постучала в дверь и сразу вошла. Не дождавшись разрешения. В сущности, в офисах никто никогда не дожидается разрешения. По крайней мере, в «Альфе и омеге» так и было. В любой кабинет, кроме хозяйского, мог войти кто угодно и когда угодно.

Эмма Вениаминовна сидела во вращающемся кресле, томно откинувшись на высокую спинку. Над ней, словно голодный коршун над кроликом, нависал мужчина с прилизанной рыжей челкой. Его щеки были усыпаны темными веснушками, похожими на россыпь дробленой гречки. Парочка или только что целовалась, или собиралась проделать этот нехитрый фокус прямо сейчас.