Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней

Словом, Юнг был вне себя от недостойных, по его мнению, подозрений со стороны моей матери, поверившей в содержание анонимного письма. Слух же о «грязной сплетне», который дошел до него и распространение которого он приписал мне, поверг его в ярость. Все закрутилось в таком бешеном вихре, что я просто не находила себе места.

Я никак не могла понять, почему Юнг обвинил меня во всех смертных грехах.

Неужели моя любовь к нему ничему его не научила? И как можно вылечить больного человека любовью, если он не верит своему целителю?

Не зная, что делать и как жить дальше, будучи без вины виноватой, я решила написать письмо профессору Фрейду, чтобы он, опытный и мудрый человек, основатель психоанализа, выслушал меня и помог мне выбраться из того щекотливого положения, в котором я оказалась по недоразумению. Это было в марте 1909 года, когда я послала мэтру психоанализа свое первое письмо.

Впрочем, я уже упоминала об этом и о тех переживаниях, которые были связаны с данным обстоятельством.

Не хочется вспоминать те мучительные дни и ночи, когда я была в полном отчаянии от того, что никак не удается поговорить с Юнгом относительно происшедшего инцидента. Да и профессор Фрейд не сразу поверил в то, что я не имею никакого отношения к действительно «грязной сплетне». Но, как бы там ни было, через три месяца все прояснилось.

К тому времени я почувствовала себя более сильной и нашла возможность встретиться с Юнгом. Сперва он не хотел разговаривать со мной, считая, что я его злейший враг, стремящийся опорочить его. Он показался мне большим, но глупым ребенком. Я приложила все силы, чтобы успокоить его. Сказала, что не собираюсь чего-либо с ним начинать. Пришла лишь потому, что он мне дорог, что хочу видеть в нем благородного человека.

Его манеры сразу же изменились. Между нами состоялся откровенный разговор. Он убедился, что автором грязной сплетни была не я, а кто-то другой. Заговорил о непорядочности тех, кто распускает подобные слухи о нас обоих. Продемонстрировал глубокое раскаяние. Признался, что нечаянно попал в «сеть иллюзии», сотканную из собственных бессознательных страхов и опасений, вызванных нетрадиционными отношениями между врачом и пациенткой, в которых вездесущий Эрос делает свое незаметное дело, расшатывая и подтачивая все былые устои.

Выяснив отношения, мы с Юнгом расстались как лучшие друзья. Я успокоилась и была рада, что этот неприятный инцидент исчерпан. Особенно меня порадовало письмо от профессора Фрейда, в котором он приносил свои извинения за свое предшествующее предвзятое отношение ко мне.

В том письме мэтр психоанализа писал: «Сегодня я кое-что узнал от самого доктора Юнга по поводу Вашего предполагавшегося визита ко мне и теперь вижу, что одну сторону дела угадал правильно, в то время как другую понял неверно, в ущерб Вам. Поэтому я должен просить у Вас прощения. Однако тот факт, что я был не прав и в ошибке стоит винить мужчину, а не женщину, как признает и сам мой юный друг, согласуется с моей высокой оценкой женщин. Пожалуйста, примите это выражение моей глубокой симпатии, которую вызвал во мне тот достойный способ, с помощью которого Вы разрешили данный конфликт».

Письмо профессора Фрейда не только польстило мне, но и подтвердило известную истину, что нельзя судить о людях по первому впечатлению. Дело не только в том, что он не сразу поверил мне. Да и почему профессор Фрейд должен был верить мне на слово, тем более что он меня совсем не знал! Ведь доктор Юнг мог представить ему связанный с грязной сплетней инцидент в совершенно искаженном виде.

Дело еще и в том, что после отказа профессора Фрейда принять и выслушать меня я была в глубине душе обижена на него. Поэтому он предстал в моем воображении бесчувственным стариком, являющимся специалистом по бессознательному, но в силу своей дружбы с доктором Юнгом неспособным понять женщину, нуждающуюся в его профессиональном совете.

Разумеется, я с большим почтением относилась к профессору Фрейду как к мэтру психоанализа и как к человеку, с которым дружил Юнг, выражавший свое восхищение им. Поэтому нет ничего удивительного, что в некоторых моих сновидениях наряду с Юнгом присутствовал и профессор Фрейд. Он представал в образе красивого и умного мужчины.

Однако после того, как профессор Фрейд отклонил мою просьбу о встрече, я увидела сон, в котором он был старым, уродливым и довольно хитрым. Я пришла к нему вместе с братом, но Фрейд стал уделять основное внимание ему, а не мне.

Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять, что за фигурой моего брата скрывается Юнг. В моем сновидении нашло отражение вполне понятное переживание по поводу того, что профессор Фрейд будет прислушиваться в большей степени к нему, чем ко мне.