Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней

Вместе с тем Юнг писал о своем пациенте следующее:

«Вопреки всему он мой друг, в глубине души он очень хороший и прекрасный человек, наделенный необычным умом. Он живет теперь иллюзией, что я вылечу его, и пишет мне благодарственное письмо, как будто вылетевшая из клетки птица. В своем экстазе он не думает о мщении реальности, которая никогда даже не мелькает перед ним. Он является одним из тех, кто отвергает жизнь. Он не способен жить с кем-либо долгое время. Его жена не признает этого только потому, что Гросс представляется ей плодом ее собственного невроза. Теперь я понимаю ее, но не могу простить ей этого.

Я не знаю, с каким чувством Вы воспримите эти новости. Для меня данный опыт является наиболее тяжелым в моей жизни… Dementia praecox. Это трагично. Вы можете догадаться, какие силы мне приходится находить в себе, чтобы лечить его. Но, вопреки сожалению об этом, я не отступлю; благодаря неординарной личности пациента завершение этого лечения приведет меня к более глубокому пониманию Dementia praecox. ‹…› Если Гросс напишет Вам письмо, не упоминайте, пожалуйста, о моем диагнозе. Я не могу говорить ему об этом. Но его жена знает все».

Два дня спустя Фрейд ответил на признательное письмо Юнга. В нем он поблагодарил своего юного коллегу за интенсивное лечение Гросса и заметил, что описанное Юнгом состояние пациента не лишено определенного терапевтического эффекта. Он также сообщил о том, что получил телеграмму от находящейся в Гейдельберге Фриды Гросс, которая обратилась к нему с просьбой оказать содействие в поиске временного местожительства, поскольку ее муж планирует оставаться в Бургхольцли.

Фрейд также написал о том, что поведение Гросса перед его лечением у Юнга было параноидальным. Он извинился перед Юнгом за использование старомодного термина, заметив при этом, что в паранойе он усматривает психологически клинический тип, в то время как Dementia praecox еще не укладывается в его представления. Он не берется судить о том, является ли неизлечимость или неудовлетворительное завершение лечения характерной чертой Dementia praecox в отличие от истерии или обсессивного невроза. Однако он считает, что поведение Гросса во время лечения связано с использованием кокаина, приводящего к токсической паранойе.

Не может ли быть болезнь Гросса обсессивным психоневрозом, отмеченным печатью негативного переноса, обусловленного его враждебным отношением к своему отцу? – спрашивал Фрейд. К сожалению, подчеркивал мэтр психоанализа, он обладает недостаточными знаниями в отношении механизмов возникновения и протекания Dementia praecox или паранойи по сравнению с истерией и обсессивным неврозом.

Глубоко симпатизируя Гроссу, Фрейд не мог недооценивать важность вклада Юнга в его лечение. Он подбадривал последнего, говоря о том, что тот никогда не получит более ценного знания, чем от данного клинического случая. Одновременно он писал о том, что, несмотря на некоторые расхождения во взглядах на психические заболевания, их позиции должны быть согласованы между собой и что между ними не возникнет отчуждения.

Лечение Гросса продолжалось.

Время от времени его психическое состояние улучшалось и он чувствовал себя вполне сносно. Ему разрешили самостоятельно гулять по прилегающей к клинике территории. Воспользовавшись этим, он перелез через стену и сбежал. Через два дня Юнг получил от Гросса письмо с просьбой прислать ему немного денег для оплаты гостиницы. Но он лишь проинформировал жену Гросса о побеге ее мужа.

Фрида Гросс сообщила руководителю клиники Бургхольцли Блейлеру о том, что ее муж действительно стал параноиком. Он заявил, что не может оставаться в цюрихском отеле, поскольку проживающие на верхнем этаже люди шпионят за ним. Заняв у одной своей знакомой деньги, Гросс перебрался в Мюнхен. Там, в своей квартире, он слышит голос с улицы, спрашивающий: «Доктор дома?» Затем ему кажется, что раздается стук в его дверь. Стучат и по стенам, и по полу. Гросс мечется по квартире и тем самым изводит свою жену.

Блейлер рассказал Юнгу о сообщении Фриды Гросс, который, в свою очередь, написал об этом Фрейду. Выразив сочувствие жене Гросса, Юнг в то же время высказал Фрейду несколько соображений, связанных с его несогласием по поводу рассуждений мэтра психоанализа о негативном отцовском переносе, имевшем место в клиническом случае Гросса.

По мнению Юнга, негативный отцовский перенос ничего не объясняет. Во-первых, этот перенос не является абсолютным в случае Гросса. Во-вторых, в большинстве других случаев Dementia praecox приходится иметь дело с противоположными процессами. Что касается неизлечимости подобных заболеваний, то она связана с постоянным исключением из восприятия пациентов значительных кусков реальности. Поскольку в последнее время ему приходилось лечить многих образованных истериков, то он видит абсолютное различие между Dementia praecox и истерией, и, следовательно, он может только восхищаться глубиной взглядов Фрейда на эти вопросы.