Сабля Чингизидов

Когда за Рустиком закрылась дверь, Эмилия задумалась. Кого они собираются шантажировать? Панина? Других кандидатов вроде бы нет. Это могут быть, конечно, какие-то дела их российских родственников, но в любом случае похитители бы выбрали кого-нибудь из их семьи, а не дальнюю родственницу, которую, безусловно, жаль, но, уж конечно, не так, как жену или сына. А если это Панин, то речь идет о деньгах. Панин очень богат и может хорошо заплатить за сестричку. Интересно, заплатит или нет? Эмилия грустно усмехнулась. Их отношения с кузеном, особенно в последнее время, оставляли желать лучшего.

Родственников со стороны мужа шантажировать бесполезно. Они и раньше-то ее терпели с трудом, а уж после гибели Александра и подавно. Да и немалое состояние мужа, в случае ее гибели, отойдет к родственникам мужа. Так что они будут только рады, если их любимую невестку здесь укокошат. Кроме того, ее беспокоило, что похитители не прячут лица. Очевидно, они не боятся, что она их опознает, когда ее освободят. А это могло означать только одно — никто ее отпускать живой не собирается. Да, грустные перспективы, ничего не скажешь.

Однако деятельная натура Эмилии не позволяла долго предаваться грустным мыслям. Она осторожно выглянула в иллюминатор и внимательно осмотрела панораму. Вокруг была вода. Это определенно было море, а не река. Спокойная темно-синяя поверхность моря сверкала на ярком солнце. Море было явно южное. Никаких признаков берега Эмилия не заметила. Корабль скорее всего стоял на рейде в открытом море. Вдалеке белел маленький парус, а через некоторое время на горизонте показался крошечный кораблик. Прогулочный, решила Эмилия.

Значит, мы стоим не очень далеко от берега. Может быть, ее каюта со стороны моря и берега просто не видно. Такое море Эмилия помнила по Италии, но это могла быть и Турция, и Греция, и Юг России. Эмилия была не очень сильна в географии. На полке каюты стояли книжки на русском языке. В основном детективы.

Вдоволь налюбовавшись волнами, Эмилия взяла одну из них. Она последний раз читала русские книги еще в школе. Ее мать заставляла ее читать русскую классику — Пушкина, Толстого и Тургенева. В выбранном наугад детективе описывалась женщина, инспектор полиции, которая, рисуя карандашом схемы, разгадывала преступления, как кроссворд. Эмилия запуталась в служебных отношениях инспекторши, подробно описываемых автором. Служебный сленг, на котором общались русские копы, был ей не очень знаком, и она взяла другую книжку.

Во второй книге героиня, живущая попеременно то в России, то во Франции, с большой семьей и кучей собак попадала, в силу своего характера и фантазии автора, в самые нелепые ситуации, и Эмилия до обеда не отрываясь читала, как она из них ухитрялась выпутываться. После обеда, который принес тот же неразговорчивый здоровяк, что и утром, Эмилия решила поспать, чтобы восстановить силы для ночной прогулки, обещанной Рустиком. Однако долго спать ей не пришлось. Дверь отворилась, и в каюту вошли Рустик с молодым мужчиной интеллигентного вида.

— Как отдохнули, баронесса? — спросил мужчина с порога.

— Спасибо, с кем имею честь?

— Можете называть меня боцман. Я здесь главный, — весело представился мужчина. — Вы интеллигентная женщина и наверняка читали в детективах, как безобразно мафия обращается с заложниками. Все эти ямы, наручники, батареи… А мы вам обеспечили прекрасные бытовые условия. Просто курортные. Мы надеемся, что вы это оценили.

— Там еще в детективах пишут, что похитители прячут лица под масками, — подтвердила Эмилия. — Чтобы после освобождения жертва их не смогла опознать. А если не прячут, значит, собираются жертву убить, независимо от того, удастся получить за нее выкуп или нет.

Парень удивленно смотрел на Эмилию.

— Вот, учись, тундра, — обратился он к напарнику. — Это тебе не сержантов внутренних войск воровать. Аристократы мысли. Элита духа. А как держится! Мадам, я просто восхищен. Нет, правда, я много всего повидал, можете мне поверить. А насчет масок — это не про нас. На меня и моего ассистента ориентировки в каждом отделении милиции лежат с фотографиями и подробными биографическими данными. Уже лет десять. Так что еще один эпизод, тем более без трупа, на наше безрадостное будущее никак не повлияет. Поверьте мне, у нас за десять лет столько этих эпизодов накопилось, что на двадцать смертных приговоров хватит. Так что вам не о чем беспокоиться, если Владимир Георгиевич проявит благоразумие. Я лично сочту за честь проводить вас до трапа самолета. Ну а если нет, то уж не обессудьте, законы жанра вы знаете. Вы умная женщина, Эмилия. Ну что ж поделать, если судьба свела нас таким неприятным образом! Давайте не будем усугублять ситуацию друг для друга. Мы позвонили вашему кузену, и, как вы совершенно правильно предполагали, он потребовал разговора с вами. Через пятнадцать минут у нас сеанс связи.

— Что вы от него требуете? Деньги? Сколько?