Саботаж

– Ошибаетесь. У меня сольная партия.

Тот хотел было что-то ответить, но закашлялся. Сплюнул в платок. Щеки, казалось, ввалились сильней, глаза запали глубже, веки воспалились и покраснели.

– Но это женщина, черт побери. – Он спрятал платок, на котором виднелись розоватые пятнышки. – Взгляните на нее.

Фалько взглянул – и мотнул головой:

– Я вижу коммунистического агента, двух напарников которой мы ликвидировали. И выйдя отсюда, она мигом выдаст нас со всеми потрохами, то есть расскажет, кто это сделал, и укажет приметы… Я-то в Париже пробуду всего несколько дней, а вот как вы можете допустить такое?

Санчес, не отвечая, опустил голову, словно внимательно рассматривал носы своих потертых башмаков.

– Хотите – я сделаю? – сказал Фалько. – Мне нетрудно. Где двое, там и третья.

Санчес, в душе которого явно происходила мучительная борьба, стоял в прежней позе. Наконец решившись, сунул руку в правый карман, где лежал револьвер. Но передумал. Так и не достав оружие, протянул руку. Подбородок его слегка подрагивал.

– Дайте ваш.

Они пристально поглядели друг другу в глаза. Фалько снял с пояса свой «браунинг» с еще не отвинченным глушителем. Прежде чем передать его Санчесу, большим пальцем опустил флажок предохранителя. Потом, словно потеряв интерес к происходящему, прислонился к стене, достал портсигар и зажигалку.

В тот миг, когда он поднес огонек к кончику сигареты, негромко хлопнул выстрел.

14. Крыши Парижа

Фалько – без пиджака, в расстегнутом жилете – был целиком поглощен тем, что делали его руки. Он уже довольно давно собирал устройство из деталей, которые раздобыл самолично и сейчас разложил в полном порядке на столе своего номера в отеле «Мэдисон».

Собирал он устройство примитивное, безотказное, маломощное и достаточно эффективное. Кустарную бомбу. И, разумеется, знал, как ее изготовить. Это ему было не впервой.

Терпеливо и неторопливо пилкой для ногтей он разъединил цоколь и стеклянный колпачок лампочки от карманного фонарика и в образовавшийся зазор насыпал мелко истолченную спичечную голову. Лампочку поместил в металлическую коробку из-под галет, где уже лежало полкило пороху, тоже изготовленного своими руками, закрыл коробку крышкой, выведя наружу два провода. Концы проводов закрепил кнопками на щечках деревянной бельевой прищепки, проложив для изоляции полоску резины. И присоединил один из проводов к батарейке на 2,5 вольта.

Убедившись, что на столешнице не осталось следов фосфора или пороха, поднялся и закурил. Бомба была готова: не хватало только часового механизма. Фалько курил, смотрел в окно и в сером утреннем свете видел поток автомобилей, статую философа и фасад церкви Сен-Жермен, видневшийся за деревьями бульвара. Потом глянул на часы, аккуратно затушил окурок в пепельнице и вернулся к столу.

Часовой механизм был несложен – среднего размера будильник, а к заводному ключу боя на задней крышке, устанавливающему время сигнала, – сам звонок отвинчен, чтобы все происходило в тишине, – Фалько присоединил суровую нитку, другой конец которой шел к резиновой прокладке, с тем чтобы в нужный момент, когда будильник сработает, она выдернулась и замкнула контур. Проволокой прикрутил будильник к бомбе, спрятал всю конструкцию в рюкзак, а рюкзак – в чемодан, и туда же – все свои инструменты и моток лейкопластыря. Добавил тридцатиметровую бухту прочного тонкого троса, купленного накануне в магазине «Клуб Альпен». Потом в ванной привел себя в порядок, убедился, что пистолет и книга кодов спрятаны за шкафом, оделся, взял чемодан, плащ и шляпу и вышел из номера.

Под моросящим дождем поблескивал асфальт. На углу улицы Ренн, походив взад-вперед и убедившись, что все чисто, он взял такси до вокзала Монпарнас. Ехать было недолго, таксист заворчал, но щедрые чаевые умерили его недовольство. Фалько вылез из машины и в толпе людей дошел до камер хранения, где оставил чемодан. Получил квитанцию, прошагал по бульвару до Ротонды и вернулся тем же путем, вглядываясь в лица встречных. Потом зашел в кафе, стряхнул дождевые капли с плаща и шляпы, заказал вермут с джином и какое-то время наблюдал за дверью и за улицей. Оставшись доволен результатами, выбрался наружу и снова взял такси.

По пути его мысли были заняты техническими деталями – расписание, движение, возможности, предосторожности, степень допустимого риска. Он проверял все это снова и снова, стараясь понять, не упустил ли чего-нибудь из виду. Не совершил ли ошибки в предыдущих расчетах. Но все, казалось, было в порядке. Он снял шляпу и прижался правым виском к оконному стеклу, снаружи покрытому капельками дождя, а изнутри запотевшему от дыхания. От холодного прикосновения стало легче, а быть может – от того, что он уже начал действовать. Вместе со вчерашним днем и происшествием на улице л’Орн, 34, позади осталось и томительное ожидание: Лоренсо Фалько из неподвижной мишени превратился в ходячую угрозу, и это многое меняло. Он подумал о чемодане в камере хранения, и ухмылка охотника, чуждого слюнтяйству, чуть расслабила его закаменевшее лицо.