Саботажник

— Чистая правда, но это означает, что работа на Южно-Тихоокеанской — дело молодых.

— Джетро объяснил, что это означает: железная дорога делает все сама. Строит собственные локомотивы, прокатывает рельсы, пробивает туннели. И строит мосты.

— Этим она и славится.

— Тогда почему для создания опор вашего моста наняли фирму «Опоры и кессоны»?

— Работа на реке — особая статья. Особенно в таких сложных условиях, как здесь. Фирма «Опоры и кессоны» лучшая в своей области. Набила руку на Миссисипи. Тот, кто может построить мост, который устоит на реке Миссисипи, может построить мост где угодно.

— Вы рекомендовали нанять эту фирму?

Мувери замялся.

— Раз уж об этом зашла речь… — наконец произнес он. — Нет, не совсем так. Я сперва склонялся к тому, чтобы всю работу выполняли мы сами. Но мне подсказали, что эта фирма — более разумный выход, потому что геологические условия тут слишком сложные… я уже говорил вам вчера вечером. На дне реки Каскейд мы столкнулись с серьезным вызовом, мягко говоря. Здесь смещение гораздо сильней, чем можно ожидать в горах.

— Фирму рекомендовал Эрик?

— Конечно. Я отправил его на разведку. Он знал речное дно и знал эту фирму. А почему вы об этом расспрашиваете?

Высокий детектив посмотрел в глаза старику-инженеру.

— В вагоне мистера Хеннеси после банкета вы казались встревоженным. А еще раньше, в охотничьем доме, долго и внимательно смотрели на опоры моста.

Мувери отвел взгляд.

— От вас ничего не ускользает, мистер Белл… Мне не нравится, как вода течет между опорами. Я не мог понять почему — и все еще не могу, но картина должна быть другая.

— Чутье подсказывает вам, что не все ладно?

— Возможно, — неохотно согласился Мувери.

— Пожалуй, в этом отношении вы похожи на меня.

— Как это?

— Когда мне не хватает фактов, я полагаюсь на чутье. Например, тот парень, что вчера вечером стрелял в меня, мог быть грабителем, который следил за мистером Престоном Уайтвеем по вагонам, чтобы ударить по голове и отобрать бумажник. Мне кажется, я узнал в нем известного убийцу. Но у меня нет доказательств, что он охотился за легкими деньгами. Уайтвей был откровенно пьян и потому беззащитен, а одет как богатый джентльмен, у которого в кармане должен лежать толстый бумажник. Поскольку «грабитель» сбежал, таковы мои единственные факты. Но чутье подсказывает, что его послали убить меня и он перепутал нас с Уайтвеем. Иногда чутье помогает сложить два и два.

На этот раз, когда Мувери попытался отвести взгляд, Белл удержал его своим.

— Кажется, — сказал Мувери, — вы хотите в чем-то обвинить Эрика.

— Да, — сказал Белл.

Он сел, продолжая глядеть старику в глаза.

Мувери начал возражать:

— Сынок…

Холодный взгляд голубых глаз заставил его поменять обращение. Детектив — сын только своего отца.

— Мистер Белл…

Белл заговорил спокойным, ровным тоном:

— Любопытно, что, когда я сказал, мол, нам нужны инженеры, вы ответили: инженерам нужно верить. А когда я заметил, что вас как будто тревожат опоры, вы ответили так, словно я обвиняю Эрика.

— Думаю, мне лучше поговорить с мистером Осгудом Хеннеси. Прошу меня простить, мистер Белл.

— Я присоединюсь к вам.

— Нет, — сказал Мувери. — Это разговор инженеров, а не детективов. Факты, а не чутье.

— Провожу вас до его вагона.

— Это пожалуйста.

Мувери схватил палку и с трудом поднялся. Белл придержал дверь, провел старика по коридору и помог Мувери перейти из вагона в вагон. Хеннеси был в своей обшитой панелями конторе. С ним была миссис Комден, читала в углу в кресле.

Белл на мгновение преградил вход.

— А где Сорс сейчас? — спросил он у Мувери.

Глава 41

Час спустя в Сент-Луисе в подвальное жилье анархиста, бежавшего из Италии и сменившего имя на Фрэнсис Риццо, принесли телеграмму. Прежде чем вскрыть конверт, Риццо закрыл дверь за посыльным «Вестерн юнион». В телеграмме было только одно слово, напечатанное на коричневом листке: «Пора».

Риццо надел пальто и шляпу, приехал на трамвае в пригород, где его никто не знал, купил кварту керосина в жестяной банке, пересел на другой трамвай, и тот отвез его к реке Миссисипи. Риццо вышел, быстро прошел по району складов и наконец отыскал салун в тени дамбы. Он заказал пиво и съел у прилавка сосиску, не сводя глаз с вращающейся двери. В то мгновение, когда поток рабочих складов и возчиков в дверях обозначил конец рабочего дня, Риццо вышел из салуна и зашагал по темным улицам к конторе компании «Опоры и кессоны».