Сабриэль

– Кажется, ты обязан мне помогать! – Сабриэль наморщила лоб – в придачу к поджатым губам. – Будь так добр ответить на мой вопрос.

– Три недели назад, – буркнул Моггет невнятно, уткнувшись мордочкой в густую шерсть живота; розовый язычок то выговаривал слова, то вновь возвращался к умыванию. – Из Белизаэра явился гонец с просьбой о помощи. Какая-то тварь из мира мертвых, притом способная преодолеть заграждения, не давала им покоя. Абхорсен – я имею в виду предыдущего Абхорсена, госпожа, – заподозрил, что не все так просто; как бы там ни было, Белизаэр – это Белизаэр. Но все-таки пошел туда.

– Белизаэр. Знакомое название… Это город?

– Да, крупный город. Столица. Во всяком случае, он был столицей, когда королевство еще существовало.

– Существовало?

Моггет перестал вылизываться и вскинул голову: глаза его сузились до осуждающих щелочек.

– Да чему только вас там учат, в этой вашей школе? Вот уже две сотни лет нет ни короля, ни королевы, а последние лет двадцать нет даже и регента. Потому-то королевство с каждым днем все глубже погружается во тьму, откуда нет возврата…

– Но Хартия… – начала было Сабриэль.

Моггет издевательски взвыл.

– Хартия тоже рушится, – промяукал он. – Без правителя ее камни один за другим уничтожаются с помощью крови, одна из Великих Хартий иска… искажена…

– Это как же так – одна из Великих Хартий? – в свою очередь перебила Сабриэль.

Она в жизни ни о чем подобном не слышала. Не в первый раз она задумалась про себя: а и правда, чему ее учили в школе и почему отец так упорно замалчивал положение дел в Древнем королевстве?

Но Моггет не отвечал, как если бы уже сказанное лишило его дара речи. Он попытался было что-то выговорить, но слова не шли из его маленькой алой пасти. Наконец кот сдался:

– Я не могу тебе рассказать. Это часть моих оков, будь они прокляты! Довольно и того, что весь мир погружается в пучину зла, а многие его еще и подталкивают.

– А другие – сопротивляются, – возразила Сабриэль. – Как мой отец. Как я.

– Это смотря что ты делаешь, – отвечал Моггет, словно сомневаясь, что такая заведомо никчемная девчонка, как Сабриэль, способна что-то изменить. – Ну да мне все равно…

Над их головами открылась крышка люка, и кот умолк на полуслове. Сабриэль напряглась, вскинула глаза посмотреть, кто там такой к ним спускается, и задышала ровнее, осознав, что это всего-навсего очередной фантом: черная ряса так и хлопала по перекладинам приставной лестницы. У этого, как у стражей скального коридора и в отличие от других домашних слуг, на груди и на спине красовался герб в виде серебряного ключа. Фантом поклонился Сабриэль и указал вверх.

Накатило дурное предчувствие: Сабриэль сразу поняла, что фантом хочет что-то показать ей из обсерватории. Она неохотно отодвинула кресло и поднялась по лестнице. В открытый люк задувал сквозняк, неся с собой ледяной холод с верховьев реки. Сабриэль взялась за стылые металлические перекладины и задрожала.

В самой обсерватории холод не ощущался: всю комнату заливали последние алые лучи заходящего солнца, создавая иллюзию тепла. Сабриэль сощурилась. Этого помещения она не помнила, и теперь у нее перехватило дыхание, когда она увидела, что стены здесь целиком из стекла или чего-то подобного. Голые балки красночерепичной крыши покоились на прозрачных стенах, так ловко подогнанные, что крыша казалась подлинным произведением искусства, а небольшой сквозняк лишь сводил ее совершенство до более обыденного уровня.

На почетном месте красовался гигантский телескоп из блестящего стекла и бронзы: он триумфально возвышался на штативе из темного дерева и еще более темного железа. Рядом стоял высокий стул для наблюдателя и пюпитр с раскрытой на нем звездной картой. Пушистый, так и зовущий пройтись по нему босыми ногами ковер устилал пол – ковер, что одновременно служил астрономической картой: по плотной, ярко окрашенной шерсти было выткано множество разнообразных цветных созвездий и кружащихся планет.

Фантом, последовавший за Сабриэль, подошел к южной стене и указал на южный берег реки: бледная, обрисованная Хартией рука ткнула в точности в то место, где Сабриэль выбралась на свет из подземного туннеля, убегая от мордиканта.

Сабриэль, прикрывая правый глаз от клонящегося на запад солнца, поглядела в указанном направлении. Взгляд ее скользнул по белым торосам реки и переместился к уступу; сердце замирало при мысли о том, что ей предстоит увидеть.

Как она и опасалась, мордикант по-прежнему был там, никуда не делся. Но Сабриэль уловила – тем внутренним взором, что она про себя звала потусторонним взглядом, – что чудище словно дремлет в неподвижности, временно застыв уродливой статуей, а на заднем плане мельтешат иные, более деятельные фигуры.

Сабриэль пригляделась внимательнее, затем подошла к телескопу, чудом не наступив на Моггета, который каким-то непостижимым образом оказался под ногами. И как он только по лестнице вскарабкался! Впрочем, Сабриэль тут же отогнала эту мысль и сосредоточилась на том, что происходило снаружи.