Сабриэль

Водопад простирался в обе стороны, насколько хватало глаз; Сабриэль знала, что попытаться пройти вдоль него – чистой воды безумие, на это целой жизни не хватит. Возможно, в конце концов водопад этот замыкался в кольцо, но поскольку здесь не было ни вех, ни звезд, ни каких-либо способов определить, где находишься, проверить это не представлялось возможным. Никто и никогда не исследовал внутренние Пределы в ширину, равно как и Врата. Зачем бы? Все отправлялись прямиком в Смерть – или из Смерти. Нельзя было свернуть куда-то вбок – кроме как на границе с Жизнью, где, если пройти немного в сторону, можно было выбраться в каком-то новом месте, но этим пользовались только духи или редкие существа вроде мордикантов, сохранявшие свой физический облик.

Тем не менее Сабриэль вдруг захотела пройти вдоль Врат, над кромкой водопада. Этот непонятный порыв серьезно ее встревожил. В Смерти обитали не только мертвые, но еще и непостижимые порождения Свободной магии, странные создания и загадочные силы. Это желание – этот зов – вполне могло исходить от одного из них.

Девушка поколебалась немного, поразмыслила про себя, затем решительно зашагала по воде вдоль водопада. Может, это и впрямь искушение Свободной магии, а может, побуждение это как-то связано с духом отца.

– Они спускаются и по восточной, и по западной лестницам, – сообщил Моггет. – Все новые и новые подручные.

– А как насчет южной – там, где вошли мы? – спросил Оселок, нервно озираясь по сторонам и чутко прислушиваясь, как мертвые входят в заполненное водой хранилище и выстраиваются в странно ровные колонны.

– Пока еще нет, – отозвался Моггет. – Та лестница выводит на солнечный свет, помнишь? Им пришлось бы идти через парк.

– Не так уж там и светло, – пробормотал Оселок, поднимая глаза к световодам.

Немного света все-таки просачивалось внутрь сквозь плотные облака, но недостаточно, чтобы причинить мертвым хоть малейшее неудобство или приободрить Оселка.

– Когда… когда, по-твоему, он придет? – спросил Оселок.

Моггету не нужно было уточнять, кто такой «он».

– Скоро, – прозаично отвечал кот. – А я сразу сказал, что это ловушка.

– И как нам из нее выбираться? – не отставал Оселок, стараясь, чтобы голос его звучал ровно.

Он боролся с недостойным желанием выбежать из защитного ромба и опрометью кинуться к южной лестнице, разбрызгивая воду, точно сорвавшийся с привязи конь, и махнув рукой на шум, но ведь здесь осталась Сабриэль, покрытая изморозью, неподвижная…

– А нам это вообще не под силу, – заверил Моггет, покосившись на две обледеневшие статуи рядом. – Все зависит от Сабриэль и ее отца.

– Тогда что мы можем сделать?

– Защищаться, если на нас нападут, что ж еще, – промяукал Моггет, словно объясняя очевидное надоедливому ребенку. – Надеяться. Молить Хартию, чтобы Керригор не явился прежде, чем вернется Сабриэль.

– А если явится? – спросил Оселок, до боли в глазах вглядываясь во тьму. – Что, если явится?

Но Моггет молчал. Юноша слышал лишь шарканье, плеск и хлюпанье мертвых: они медленно приближались, точно изголодавшиеся крысы, подкрадывающиеся к ужину заснувшего пьяницы.

Сабриэль понятия не имела, как далеко забрела, когда отыскала-таки отца. То же самое смутное предчувствие заставило ее остановиться и заглянуть в водопад, и – вот же он! Абхорсен. Отец. Каким-то образом заточенный внутри самих Врат, так, что только голова его виднелась над ревущим потоком воды.

– Отец! – закричала Сабриэль, но поборола желание тотчас же броситься к нему.

Сперва она подумала, что пленник ее не видит, но тут он чуть подмигнул ей в знак узнавания. Подмигнул снова и несколько раз повел глазами вправо.

Сабриэль проследила направление его взгляда и заметила, как из водопада высунулось нечто высокое и расплывчатое: вот показались руки, с усилием выдирающиеся из Врат. Она шагнула вперед, держа меч и колокол наготове, но вдруг засомневалась. Этот человекоподобный мертвый размером и обликом очень походил на того, что принес колокольцы и меч в Уиверли-колледж. Сабриэль оглянулась на отца, тот снова подмигнул, а уголки его губ чуть завернулись кверху в подобии улыбки.

Она шагнула назад, ни на миг не теряя бдительности. Что, если дух, прикованный цепью к водопаду, – это лишь подобие отца или, еще хуже, сам отец, но под властью какой-либо злой силы?

А мертвая тварь между тем наконец-то выкарабкалась из воды: мышцы ее, расположенные иначе, нежели у человека, зримо напряглись на предплечьях. Мгновение она постояла на самом краю, вращая туда-сюда нескладной головой, и неуклюже двинулась к Сабриэль знакомой походкой враскачку. В нескольких шагах от девушки – вне досягаемости меча – существо остановилось и указало на свою пасть. Челюсти двигались вверх-вниз, но из алого мясистого зева не доносилось ни звука. Черная нить отходила от его спины и терялась в бурлящих водах Врат.