Сачлы (Книга 2)

- А вы что скажете, люди?!

Один из стариков ответил ему:

- Мы все просим о том же, начальник. Мы не пожалеем своих жизней ради советской власти. Мы никогда не будем стрелять в ее человека. Эта пуля поразила каждого из нас в самое сердце. До советской власти, начальник, мой сын работал в Баку рабочим. Его убили во время забастовки. Бедный Сейфулла Заманов сам рассказал мне об этом. Когда я смотрел на Сейфуллу, мне казалось, я вижу моего дорогого Наджафа... Можем ли мы стрелять в своих родных детей?.. Хотел бы я знать, какой подлец сделал это?! Он опозорил нас перед советской властью. Как говорится, в семье не без урода, лес не без шакала. Это дело рук подлого шакала! Невинная кровь не останется не отомщенной. Злодей будет пойман. Я верю, что советская власть найдет подлого убийцу. Советская власть справедливая власть, народная власть!..

Субханвердизаде закивал головой:

- Верно говоришь, старик, верно. Советская власть справедлива. Народ - это советская власть. А советская власть - это народ!

Субханвердизаде вошел в дом. Через минуту вызвал к себе Дагбашева, затем Хангельдиева. А еще через пять минут по его распоряжению родители Гейчек были освобождены..

Оставшиеся у круглой скалы, охраняемые двумя милиционерами Ярмамед и Гейчек от стыда и позора готовы были провалиться сквозь землю.

У раненого прекратилось кровотечение, но он почти все время находился без сознания, везти его в таком состоянии в районный центр было нельзя. В сумерках, когда Заманов перестал метаться и бредить, его на самодельных носилках перенесли в местный фельдшерский пункт, что находился на отшибе, в верхней части деревни.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мадат и инструктор райкома Меджид поторапливали коней, спешили поскорей добраться до селения Эзгилл"? Они должны были провести там- собрание и склонить эзгиллийцев к вступлению в колхоз. Солнце уже сползало с зенита, а до селения было еще далеко, около десяти километров.

Неожиданно Меджид остановил коня и, указав плеткой на крутую скалу, сказал:

- Обрати внимание, Мадат... В тридцатом году вон там, на той скале, шел жаркий бой.

- Ничего удивительного, - ответил Мадат. - В то время в этих горах повсюду было жарко.

- А вон видишь ту гору - с раздвоенной вершиной?.. - спросил Меджид. Вон, смотри, снегом покрыта... Там застрелили двух бандитов.

- Кто застрелил?

Меджид смущенно улыбнулся:

- Откровенно говоря, я тоже участвовал в этой перестрелке. Наши ребята дали залп, один я замешкался, отстал - очень уж старательно целился, хотел попасть. После залпа один из бандитов упал, а другой побежал. Когда я выстрелил, он тоже упал. Ребята говорили, это я убил его. А там кто его знает?.. Может, еще кто-нибудь выстрелил из наших.

- А что стало с остальными бандитами? - поинтересовался Мадат. - Ушли?..

Меджид протянул вперед руку.

- Смотри, пятерых мы схватили вон за теми камнями. Помню, я пополз по снегу в обход. Отрезал сволочам путь к отступлению. Поднялся, крикнул им: бросай оружие!.. Бандиты испугались и сдались. Я на винтовке поднял папаху вверх, помахал нашим, через минуту ребята подоспели. Да, наш отряд был что надо! Он сделал свое дело.

- Кто командовал вашим отрядом?

- Кто командовал? - переспросил инструктор, усмехнулся: - А что?.. Почему это тебя интересует?

- Да так... - Мадат вдруг сделался серьезным, добавил после продолжительной паузы: - Командир - это душа отряда. Знал я одного хорошего командира... Он был для нас и отцом, и братом, и товарищем! - Помолчав еще немного, сказал: - Убили его потом... В бою убили, когда мы в атаку поднялись...

Так они ехали, коротая дорогу нескончаемой беседой. У каждого было что рассказать. Дорога шла то в гору, то вниз. На пути попадалось много камней. Лошади порядком устали, едва тащились. Наконец, миновав крутой поворот, они увидели селение Эзгилли. Оно состояло всего из пятнадцати домов, которые рассыпались по горе, далеко один от другого.

"Странная деревня, - подумал Мадат. - Вроде бы и нет никакой деревни: редкий лесок, а в нем какие-то серые холмики. Совсем не похоже на людское селение..."

Он обернулся к Меджиду:

- Подумай, где нам лучше остановиться. Хорошо, если бы дом был в центре. А то в этой оригинальной деревне мы и людей не увидим. Как считаешь?..

- Я думаю, надо остановиться у нашего Тарыверди, - сказал Меджид; помолчав немного, добавил: - Он коммунист, к тому же единственный во всей деревне.

Миновав два двора, они приблизились к стоявшему на холме небольшому домику, въехали во двор. Меджид, соскочив с коня, позвал:

- Эй, хозяин!.. Тарыверди!.. Где ты?!

С деревянной тахты, стоявшей на веранде, поднялась всклокоченная голова, за ней - ее владелец. Он недоуменно таращил на гостей глаза, сразу не признав, кто они.

Из дома выскочила молодая женщина, глазастая, белолицая, пошла навстречу гостям, приветливо улыбаясь:

- А, добро пожаловать, братец Меджид! Это была жена Тарыверди, Новраста.

- Здравствуй, здравствуй, сестрица Новраста! - заулыбался в ответ инструктор. - Как дела, как живете?

Тарыверди не спеша сошел с веранды, направился к Меджиду.