Сад

— Слушайте, вы можете обходиться без прополки, если будете правильно ухаживать за почвой. А вы экономите на обработке. Так? Чтобы меньше было натуроплаты?

— О трудодне заботился. Хотелось побольше хлеба выдать.

— Богатый трудодень будет при богатом урожае. А вы крохоборничаете. Стараетесь собирать по крошке, а теряете тонны. Что вырастили в урожайный год? Стыдно смотреть. И как вы могли допустить такие потери? — На ладони Желнина лежали колосья. — Это с одного квадратного метра!..

— Мы их конными граблями соберём, — пообещал Сергей Макарович первое, что пришло в голову. — Переплетём зубья проволокой и начнём сгребать. Я думаю, хорошо получится!

Когда Желнин упомянул о тракторе, который вминает в землю подкошенную пшеницу, Забалуев побагровел и в ту сторону, где находились поля, потряс тёмным от загара кулаком:

— Ах, дурные парни! — Я ж им давал не такую команду… За всем нужны глаза да глазаньки. — И он обратился с просьбой. — Андрей Гаврилович, дозвольте на машине слетать — подгребальщиков на полосу доставить.

— Поезжайте, — сказал Желнин. — Да передайте секретарю парторганизации: вечером я приеду на бригаду. Пусть соберёт коммунистов. Поговорим? Подскажете, какая помощь нужна с нашей стороны.

Забалуев бросился к выходу. На пороге он обернулся и жестом позвал садовода, а когда старик, вслед за ним, вышел на крыльцо, спросил у него — кто приехал с Желниным.

— Родной брат, говоришь? Профессор? По хлебу?

— По яблоням.

— О-о-о, думать не о чем! А я-то считал, что он по делу! — От сердца немного отлегло, но Сергей Макарович всё же погрозил пальцем. — А ты, смотри, поаккуратней разговаривай с ними, не сморозь чепухи. У тебя язык меры не знает. Чего доброго, затеешь спор…

— Зарока не даю.

— А я тебя упреждаю: больше слушай, меньше говори, Уважительность покажи. — Забалуев потянулся губами к уху старика, затерявшемуся среди пышных белых волос. — Из кладовой выпишу на гостей: яичек, курчёнок пару, сливок ну и ещё чего-нибудь такого… Облучков примчит…

— Одного хлеба. Больше ничего. Обойдёмся без выписки.

— Ишь ты! И тут щетинишься!

Трофим Тимофеевич хотел вернуться к гостям, но председатель задержал его:

— Завтра с утра всю бригаду гони в поле.

— Я уже отправил одно звено, да Фёкла Скрипунова ушла к Лизе пшеницу жать. Хватит с нашей бригады. Мы и так не справляемся с уборкой яблок. Колхоз потеряет десятки тысяч рублей.

— А ты слышал — нельзя крохоборничать? Понимаешь, хлеб — цело государственное, а за твои паршивые яблоки никто не спросит, выговора не даст. На молотьбу людей не достаёт!

— На молотьбу? — Дорогин задумался. — Ладно, на молотьбу дам. Двух человек. Больше не могу. Пройдите по саду и посмотрите: все женщины стригут ранетки. И не успевают. Ножницами набили мозоли…

Ссориться с Дорогиным сейчас, когда у него в доме оставался секретарь крайкома, было небезопасно, и Забалуев поспешил свернуть разговор:

— Верю, старик, верю. Но двух человек присылай. Да пораньше…

Братья Желнины стояли у рабочего стола садовода, и чего только не было на нём! И лупа, и микроскоп, и аптекарские весы, и разрезанные яблоки, и листки бумаги с оттисками этих разрезов, и засушенные листья… Будто старик сам взялся за составление Сибирской помологии!..

Сидор думал — полезный человек! Пригласить бы его в соавторы по разделу северной яблони. А как посмотрят в институте? Без звания, без степени…

Андрей тронул брата за плечо. В его тёплых, очень тёплых и восторженных глазах Сидор увидел: «Ну, что я тебе говорил, а?! Каков старик!..»

«Приглашу в соавторы», — решил Сидор.

Садовод вошёл в дом. Андрей Гаврилович повернулся к нему, кивнул на стол.

— Как хватает у вас времени на всё это?

— Разве я делаю всё, что хотел бы? Однако не больше десятой доли задуманного…

— По ночам работаете?

— Ну-у, что вы! Я ведь не ответработник! Ночными бдениями не грешу! — рассмеялся старик. — Живу по птичьим часам: пташки умолкнут — спать ложусь, на заре голосок подадут — встаю.

— У Мичурина был такой же распорядок дня, — Сидор Гаврилович многозначительно поднял палец. — И это, определённо, связано с долголетием!.. Но вот я так не могу. Засиживаюсь по ночам, птиц-то в кабинете нет!..

— Вам бы надо иметь молодого помощника, — сказал Андрей Гаврилович садоводу, — Мы могли бы…

— У меня есть помощница, — отговорился Дорогин. — Дочь-хлопотунья! По вечерам приходит сюда…

— Знаешь, Андрей, мне нужно остаться здесь. Для моей работы необходимо! — заявил Сидор и, помолчав, смущённо добавил. — Но я не знаю, как тут… Как и что…

— Оставайтесь, профессор, — оживился Дорогин. — Вы, однако, и десятой части сада не успели осмотреть. А ежели на счёт еды стесняетесь…

— Паёк подошлю, — пообещал Андрей.

— Не обижайте старика! — Трофим Тимофеевич сурово шевельнул бровями. — Профессор — мой гость. У нас река под боком. Рыбку поймаем…

— Вот будет славно! — подхватил Сидор. — Когда-то в молодости я увлекался рыбалкой, голавлей руками брал! А теперь — лекции, поездки, рукописи, корректура… С удовольствием разомнусь на реке… Но главное — ваш сад. Мне нужны описания всех сортов, всех гибридов. Конечно, кроме этих ваших ползучих…