Сад бабочек

Одна оказалась очень похожа. У нее были серебряные украшения вместо золотых, и красные ленточки в черной гриве, но в остальном они были практически одинаковыми. Я приподнялась на колени и поставила карусель рядом с Симбой и другими фигурками, рядом с бумажным зверинцем, горным пейзажем от Эвиты и стихотворением от Данелли, и всем прочим, что удалось скопить за эти полгода в Саду. Я подумала, не попросить ли Блисс сделать крошечную девочку с черными волосами и золотистой кожей, и посадить ее на красно-черную лошадь, чтобы она каталась круг за кругом и смотрела, как от нее отворачивается целый мир.

Но тогда Блисс стала бы расспрашивать о причинах. А эта девочка не нуждалась в сочувствии – ей хотелось лишь, чтобы про нее наконец забыли.

Блисс вернулась из душа, замотанная в розовое и фиолетовое полотенца, и в конце концов уснула, свернувшись на кровати, как одна из дочерей Софии. Я заложила руку за голову и вновь прислонилась к стене, то и дело легонько толкая карусель, и красно-черная лошадь скользила по кругу.

* * *

Хотелось бы дать ей возможность отвлечься, чтобы беседа продолжалась своим ходом, и Инаре не пришлось возвращаться в этот кошмар.

Но Виктор наклоняется в кресле и кашляет. Она поднимает на него печальный взгляд, и он медленно кивает.

Инара вздыхает и складывает руки на коленях.

* * *

Следующую неделю Десмонд вообще не появлялся в Саду. Он не приходил ни в одиночку, ни с отцом – просто пропал. Блисс первой спросила о нем у Садовника со свойственной ей прямотой. Но тот лишь рассмеялся и сказал, чтобы мы не волновались, что сын просто сосредоточился на предстоящих экзаменах.

Меня такое объяснение вполне устраивало.

Неважно, избегал он нас или просто обдумывал произошедшее – меня его отсутствие нисколько не волновало. Меньше мужчин – меньше хлопот. Я посвящала освободившееся время размышлениям.

Эвери наконец вернулся в Сад, и мне то и дело приходилось осторожно вмешиваться, чтобы оградить излишне ранимых Бабочек от его внимания. Я в буквальном смысле вынуждена была разрываться между Симоной и остальными.

За последние десять дней Симона заметно потеряла в весе. Она и тридцати минут не могла удержать в себе съеденного. Днем я сидела у ее кровати, а ночью, когда меня сменяла Данелли, выходила в Сад и спала на вершине скалы. Там мне представлялось, что нет никаких стен и впереди у нас еще достаточно времени.

Симона мне нравилась. Она была веселая и все воспринимала с иронией, не питала иллюзий и просто мирилась с происходящим.

Я помогла ей добраться от унитаза до кровати, и она стиснула мою руку.

– Мне придется сдать тест, да?

Блисс говорила, что Лоррейн расспрашивала их во время завтрака.

– Да, – ответила я медленно. – Скорее всего.

– И результат будет положительный?

– Думаю, да.

Симона закрыла глаза, смахнув прядь волос с мокрого лба.

– Мне следовало догадаться. Я же видела маму и старшую сестру во время беременности. Их обеих рвало по два месяца.

– Хочешь, я пописаю вместо тебя?

– Черт, до чего мы докатились, если в этом проявляется наша любовь и дружба… – она медленно покачала головой. – Мы обе знаем, чем это закончится. Я не хочу, чтобы ты умерла вместе со мной.

Мы просидели некоторое время в молчании, потому что иногда слова совершенно излишни.

– Можешь сделать для меня одолжение? – спросила потом Симона.

– Какое?

– Если в библиотеке есть эта книжка, можешь почитать мне?

Когда она сказала название, я чуть не рассмеялась. Не потому, что мне стало смешно, а потому что я могла исполнить ее просьбу, и меня это обрадовало. Я сходила за книгой, села рядом с Симоной на кровати и взяла ее за руку. Потом раскрыла книгу на нужной странице и начала читать.

– «Морозило, шел снег, на улице становилось все темнее и темнее. Это было как раз в вечер под Новый год. В этот-то холод и тьму по улицам пробиралась бедная девочка с непокрытою головой и босая…»

* * *

– Что это за книга?

– Часть книги, – поправляет Инара. – «Девочка со спичками» Ганса Христиана Андерсена.

Виктор смутно припоминает, как его дочь, Бриттани, еще совсем маленькой танцевала в каком-то представлении. Но воспоминания об этом слились со «Щелкунчиком» и «Стойким оловянным солдатиком».

– В Саду подобные истории обретают особый смысл.

* * *

Я дочитала эту историю и перешла к следующим. Но замолчала, когда вошла Лоррейн. Она держала в руках поднос с двумя тарелками, и между ними лежал тест.

– Сделать это нужно при мне.

– Кто бы сомневался…

Симона вздохнула и села, прислонившись к изголовью кровати; затем взяла стакан воды и выпила одним духом. Я взяла с подноса второй стакан, с соком, и протянула ей. Она осушила и его. Потом попыталась поесть. Обед состоял лишь из супа и пары тостов и в конце концов остался почти нетронутым. Когда выпитое наконец напомнило о себе, Симона взяла с подноса тест, прошла в туалет и задернула шторку.

Лоррейн, как стервятница, стояла в дверном проеме, вся ссутулясь и не спуская глаз со шторки.