Сад богов

Мегалотополопулос ударил по клавишам, а капитан исполнил небольшой танец, продолжая вращать цилиндр на кончике трости, и потом запел:

Моряк ирландец Пэдди
Считался молодцом.
Он нравился всем девушкам,
Хоть был с одним яйцом.
Ирландки, девушки с умом,
Не признают границ:
«Уж лучше пусть с одним яйцом,
Чем вовсе без яиц».
Моряк же рассуждает так:
«Нептуном я храним
И завсегда повеселюсь,
Хоть с ней, друзья, хоть с ним».

– Ну знаешь, Ларри! – возмутилась мать. – Ты так себе представляешь домашний концерт?

– Чего ты ко мне-то прицепилась? Я-то тут при чем? – огрызнулся он.

– Ты пригласил этого старого развратника. Он твой друг.

– По-твоему, я должен отвечать за то, что он поет? – все больше раздражался Ларри.

– Ты должен положить этому конец. Мерзкий старик.

– Ах, как он крутит цилиндром, – позавидовал Теодор. – И как ему это… м-м… удается?

– Его цилиндр меня не интересует, а вот его песенки…

– Типичный мюзик-холльный репертуар, – заметил Ларри. – Не понимаю, из-за чего весь сыр-бор.

– Я к такому мюзик-холлу не привыкла, – отрезала мать.

А капитан уже вошел во вкус.

Валлийка наша Блодвин
Была жива как ртуть.
Она всем нравилась парням,
Одну имея грудь.

– Старый распутник! – негодовала мать.

Валлийцы – мальчики с умом,
Средь них не сыщешь лоха.
«Две сиськи – это хорошо,
Но и одна – неплохо».

Валлиец рассуждает так,
Не вслух, не всенародно:
«Пусть эта ручка занята,
Зато уж та свободна».

– Ладно я, ты бы о Джерри подумал, – взывала мать к совести старшего сына.

– И что прикажешь мне делать? Писать для него стишки? – отбивался тот.

– Вы… вы слышите… какой-нибудь стук? – вопрошал Теодор.

– Ларри, не говори глупости, ты отлично понимаешь, о чем речь, – настаивала мать.

– А вдруг он… м-м… уже готов? Беда в том, что я забыл сигнал, – признался Теодор.

– Я не понимаю, почему ты вечно ко мне придираешься, – злился Ларри. – А все потому, что ты человек узких взглядов.

– Это я-то? – вознегодовала мать. – По-моему, у меня взгляды даже слишком широкие.

– Кажется, два длинных и три коротких, – рассуждал вслух Теодор. – Но я могу и ошибаться.

Гертруда так сильна в любви,
Что все, кто с ней куются,
Потом неделю или две
Не могут разогнуться.

– Ну все! – не выдержала мать. – Это уже не смешно. Ларри, прекрати это безобразие.

– Тебе не нравится, ты и прекращай.

Готовы парни всё терпеть,
К ней все идут гурьбой:
Рука у девушки крепка
И с левою резьбой.

– Ларри, это зашло слишком далеко. Я не шучу.

– Послушай, он уже спел про Ирландию, Уэльс и Англию. Осталась одна Шотландия. Если, конечно, он не переберется на континент.

От одной этой мысли мать содрогнулась:

– Останови его!

– Может, просто открыть крышку и заглянуть? – рассуждал Теодор. – Так сказать, из предосторожности.

– Хватит уже вести себя, как Томас Баудлер[33] в юбке. – Ларри все пытался урезонить мать. – Это же по-настоящему смешно.

– У меня несколько другое представление о смешном, – вскинулась она. – И я требую положить этому конец!

Хороший парень Ангус
Родился в Абердине…

– Вот видишь, он добрался до Шотландии, – успокоил ее Ларри.

– Я тихонько, – пообещал Теодор. – Мне только глянуть…

– Мне нет дела до его Шотландии, это должно прекратиться!

А тем временем Теодор, чтобы не мешать поющему, подкрался на цыпочках к сундуку и начал с озабоченным видом шарить у себя в карманах. К нему подошел Лесли, и они начали обсуждать проблему погребенного Кралефского. После того как Лесли безуспешно попытался поднять крышку, стало понятно, что Теодор потерял ключ.

А капитан пел все с тем же напором:

Немецкий парень, добрый Фриц,
Был родом из Берлина…

– Ну вот! Он уже перебрался на континент! – всполошилась мать. – Ларри, сделай же что-нибудь!

– Что ты изображаешь из себя лорда-камергера? Это кабаре Марго, вот ей и говори, чтобы остановила капитана.

– Кто недостаточно хорошо знает английский, может не уловить нюансов, но что подумают те, кто…

И завсегда повеселюсь, Хоть с ней, друзья, хоть с ним!

– Ох, я ему устрою, этому мерзавцу, – распетушилась мать.

К Лесли и Теодору присоединился Спиро с ломом, и они втроем взялись за крышку сундука.

Вальмон из города Руана
Предпочитал любовь втроем.
Он занимался этим рьяно
Не только ночью, но и днем.