Сад Дьявола (ЛП)

Занятно, подумал он. Я рассчитывал войти в бухту Сагами в 1945 году и заложить прочные основы будущего России. Теперь я войдут туда в 1908, и на этот раз американцы ничем не смогут возразить. Море принадлежит мне! Я единственная реальная сила в этих водах. Ни один корабль не сможет показаться на горизонте так, чтобы я об этом не знал, и ничто не сможет мне помешать. Я буду идти туда, куда мне нужно и делать то, что сочту нужным. Теперь я настоящий царь этих морей, и пришло время издать мой первый указ.

Он оповестил экипаж, что требуется человек, знающий японский. Таковых оказалось трое, и вскоре в рубку прибыл Чеков, молодой мичман ракетно-артиллерийской боевой части. Он расположился рядом с Николиным, надел гарнитуру и принялся пояснять более опытному офицеру связи, как все это устроено. У них не было возможности установить голосовую связь с большинством кораблей этого времени, особенно с такими старыми пароходами. Вместо этого сообщения будут передаваться в международной азбуке Морзе.

— Николин, — повернулся Карпов к «связистам». — Запросить корабли о грузе и пункте назначения.

— Так точно, товарищ капитан.

Николин начал отправлять сообщение международной азбукой Морзе, но Чеков предупредил его, что японцы использовали специальную кодировку Вабуна, позволяющую передавать иероглифы Каны через их примерные эквиваленты среди латинских букв. На случай, если ответ придет в той же кодировке, Чеков должен был помочь в переводе.

Для надежности, Николин передал префикс «тире, две точки, три тире», указывающий использование кодировки Вабуна. Он записал ответ, и Чеков медленно перевел.

— О-ха-ю-го-за-и-ма-зу, — прочитал он, наконец. — Они говорят «доброе утро», товарищ капитан.

— Отлично, а теперь запросите ответ на наши вопросы, и побыстрее.

Пошли долгие секунды, пока Чеков составлял сообщение, а затем Николин отправил его по беспроводному телеграфу.

— Отвечают, что они «Тацу-Мару». Позади от них «Канто-Мару». Следуют в Далянь с грузом риса и сои, товарищ капитан.

— Далянь? Разве это не на побережье Желтого моря? — Карпов подошел к тактическому планшету и отметил точку, находящуюся в непосредственной близости к северу от Порт-Артура. — Итак, это корабли снабжения, следующие на территории, недавно захваченные японцами, но ранее контролировавшиеся Россией. Весьма небезынтересно. Передайте им приказ изменить курс и следовать в ближайший японский порт. С сегодняшнего дня японским кораблям запрещается вход в Желтое море.

Николин посмотрел на капитана широко раскрытыми глазами, но немедленно начал составлять сообщение вместе с Чековым. Через некоторое время они получили ответ.

— Они хотят знать, кто мы такие, товарищ капитан. — Николин поправил гарнитуру, несколько нервничая, потому что весьма точно понимал, к чему все идет.

— Российский линейный крейсер «Киров». Сообщение отправьте на международной азбуке Морзе и потребуйте ответа.

Опять последовала очень долгая пауза, после чего Николин услышал, что корабль также сообщил всем береговым станциям о контакте с российским кораблем.

Теперь они нас видят, подумал Карпов. Отлично… Пусть разглядят получше. Он даже приказал изменить курс на несколько градусов вправо, чтобы показать японцам профиль корабля во всей красе. Николин доложил, что японцы передали на берег: «Крупный корабль. Российский флаг. Военный».

— И? — Спросил Карпов с явным нетерпением. — Что они ответили?

— Молчат, товарищ капитан.

Карпов видел, как пароход выполнил поворот, уходя подальше от «Кирова», и все же явно направляясь в японское море.

— Передайте им приказ немедленно изменить курс на 90 и вернутся в японский порт.

Даже после того, как Николин отправил приказ, Чеков расшифровал принятый в ответ сигнал в кодировке Кана, несмотря на приказ Карпова. Они приняли всего четыре слова, которые Чеков перевел как «со-йо-на-ра».

— Ответили «до свидания». И все.

Карпов посмотрел на него с легким волнением.

— И все?

— Так точно, товарищ капитан.

— Значит, переходим к более убедительным аргументам, — сказал Карпов, на этот раз обращаясь к Самсонову.

— АК-100 к стрельбе. — Коротко сказал он.

— Так точно, — ответил Самсонов. — Орудие к стрельбе готово!

Карпов проследил, как носовая башня быстро развернулась, направив ствол орудия на пароход. Она была перемещена прямо на нос корабля сразу за форштевнем корабля при модернизации «Кирова», дабы обеспечить установку более крупной сдвоенной 152-мм артиллерийской установки за пусковыми установками противокорабельных ракет. Это была одноорудийная 100-мм установка с длиной ствола 60 калибров, сохранившаяся от изначального «Кирова»[39]. Глядя на энергично повернувшуюся башню, Карпов поймал мимолетную мысль, что это могут быть первые выстрелы войны, которая изменит всю будущую историю, его личной войны против самой истории, призванной исправить ошибки многих стран, ставших на пути российским амбиций и восстановление законного положения его страны здесь, на Тихом океане и во всем мире. Все изменится в тот момент, когда он отдаст приказ открыть огонь.