Сад камней

«Его надо отпускать!» – сказал Кемаль, вернувшись из отнявшей почти полтора часа поездки по окрестностям. Имена свидетелей были записаны, их готовность дать официальные показания была вне всяких сомнений – Нихат лишался подозреваемого и должен был начинать все сначала.

«Отпустим, конечно. Только вот я думаю, Кемаль-бей… может хоть до вечера, а? Мои все бумаги оформят и потом… убийца-то сейчас спокоен, а если мы мужа отпустим?..»

Кемаль не мог не признать, что он прав. Пусть Мустафа думает, что они пока проверяют его алиби. Разве легче ему будет вернуться домой? Кемаль подумал, что он сам в такой ситуации вообще не решился бы вернуться. Открыть ту же дверь и увидеть те же вещи, и знать при этом, что ее нет и никогда уже не будет? И потом постоянно натыкаться на ее чашку, ее блузку, ее сумку?! Нет, лучше уж никогда…

Но у Мустафы сын.

И для него не будет такого простого выхода, как уход от всего прежнего, включая себя самого. Ему придется как-то жить… и он вполне может побыть в вынужденном одиночестве полицейского участка до вечера, ведь это в каком-то смысле избавление от всего, что ему предстоит вынести.

Это отключенное электричество – случайность? Или?..

– А у вас тут часто его отключают? – зная, что все его поймут, потому что думают о том же, спросил Кемаль.

– Бывает. Летом почаще: пик сезона, все как кондиционеры включат! Мощности не хватает. Некоторые даже собственные генераторы заводят, – ответил Нихат.

– А у нас не отключали, – сказала Маша. – Мой сын вечером мультики смотрел, а когда электричество отключают, он меня зовет, чтобы я ему нужный канал нашла. Потому что у нас, если телевизор отключить, то потом…

– Не может быть, – возразил Нихат. – Как оно могло в том доме отключиться, а в вашем нет… или это просто пробки вылетели?

– А кто их тогда чинил? Света не было секунд десять-пятнадцать, по-моему. Потом опять пылесос загудел… а вы не слышали? – обратилась Маша к Айше.

– Звук пылесоса слышала, но что его включали, выключали… я читала, просто не обратила внимания.

– Мария, вы… вы меня извините, – сказал Кемаль, – но вы абсолютно уверены в том, что говорите?

– Вы меня тоже извините, – обиделась Маша, – но я, когда не уверена, не говорю. Зачем бы я стала придумывать этот пылесос… да и невозможно такое придумать! А про свет я не сразу вспомнила, поэтому вчера и не сказала. Я вчера вообще… была не в состоянии…

Она с надеждой посмотрела на Нихата, и он моментально бросился на ее защиту.

– Кемаль-бей, Мария – прекрасный свидетель! Такие редко бывают! Она вчера, несмотря на перенесенный стресс, нам очень помогла!

Кемаль мысленно оценил размеры бедствия: его молодой коллега явно увлекся, неизвестно, насколько он переоценивает достоинства Марии как свидетеля, видит ли он вообще в ней свидетеля или просто привлекательную женщину; она же, судя по всему, принимает это как должное или не замечает.

Или делает вид, что не замечает. Зачем ей все это – у нее муж, сын, она приехала сюда не для того, чтобы заводить курортные романы, иначе остановилась бы в отеле, где полно желающих скрасить досуг богатой туристке, где ребенка целый день занимают всякие аниматоры… нет, эта не похожа на подобных дамочек.

А вот Нихат… впрочем, его можно понять: что он тут видел, в своем захолустье? Англичанки, все как одна, толстые и обгоревшие до красноты, немки мужеподобны и слишком эмансипированы, с местными турчанками особо не разбежишься: либо замужем, либо так хочет замуж, что только скажи неосторожное слово – и окажешься представленным родителям. И неважно, в тюрбане она или в мини-юбке: на них либо жениться, либо вообще не смотреть. Такие, как его Айше, редкость – впрочем, надо признать, эта Мария неглупа и очень даже… достойна внимания, только вот можно ли им – ей и безусловно подпавшему под ее чары Нихату – верить?

Нет, специально-то они не лгут, но это сомнительное отключение электричества?

– Мария, мы, конечно, уточним у здешних электриков, но, по-моему, очевидно, что свет в одном доме отключиться не мог. Либо его кто-то должен был потом включить… где здесь, кстати, пробки?

Заниматься так заниматься, придется вникать во все это до мельчайших деталей. Кемаль вздохнул, и огляделся в поисках щитка. Конечно, вот он – на первом этаже, около двери, значит, никто не мог к нему подойти так, чтобы Мария его не заметила. Руку в дверь не просунешь: сетка, да и щиток прикрыт маленькой дверцей… и высоковато он… нет, ерунда!

– Свет можно снаружи отключить, – вдруг сказала Айше. – Мустафа всегда отключал, когда мы в Измир уезжали. Они с Эмель еще всегда повторяли: газ, вода, свет – чтобы не забыть выключить. Где-то около двери, я точно не помню…

– Да вот здесь! – Нихат уже был с той стороны двери, около еще одного щитка, в котором располагался счетчик и один-единственный рычажок. – Мария, можно я попробую?

Она кивнула, и Нихат щелкнул рычажком.

Маша открыла темный внутри холодильник, а Кемаль безуспешно попробовал зажечь свет.

Нихат щелкнул снова – и в холодильнике и под потолком загорелись лампочки.

– И что все это значит? – спросила Айше.