Сад камней

Первый — поговорить с Кирой, выйти из дома с ее позволения, а потом вернуться. Она, конечно, не станет удерживать его силой, но наверняка потребует рассказать ей о причинах просьбы. Поверит ли она в ложь? А если он скажет ей правду, впустит ли обратно? Вряд ли. В любом случае, подобные откровения подорвут связь между ними, которую Илье с таким трудом удалось наладить. Это было бы нежелательно — сразу по многим причинам.

Второй вариант — ускользнуть тайно, а потом так же тайно вернуться. Он уже изучил систему безопасности, готов ко многому. Но ко всему ли? Илья усвоил, что этот чертов дом больше похож на космический корабль, Шереметьев нашпиговал его всем лучшим, что могли предложить современные технологии. У него все может получиться, а еще он может погибнуть при первой же попытке вскрыть замок.

Ну и третий вариант — терпеть. Вроде как просто, а по факту, куда сложнее, чем возиться с сигнализацией. Илья не знал, получится ли у него, да и пытаться не хотел, но иначе пока не получалось.

Ничего, первые сутки будут не такими уж сложными, это он знал по опыту. Можно сказать, что это сутки на размышление, а потом ему все-таки придется принять решение.

Он думал, что хуже уже не будет. Эти сутки он собирался прожить в привычном ритме, помогая Кире найти очередное послание. Они даже разделились, чтобы осмотреть разные этажи дома. И вот когда он остался один, зазвонил его мобильный, и на экране высветился незнакомый номер.

Это было плохо. А еще хуже оказалось то, что по незнакомому номеру с ним говорил знакомый голос.

— Здравствуйте, Илья. Вы можете уделить мне минутку?

Мирин, адвокат этот проклятый! Илья с ним толком не общался, переговоры вела Кира. Но он никогда не жаловался на память, и тихий, вкрадчивый голос юриста не забыл бы.

— Да, конечно. Сергей Михайлович, если не ошибаюсь?

— Именно так.

— Честно, не могу скрыть удивление, — заметил Илья. — Вы точно номером не ошиблись? Мне казалось, что вам захочется поговорить с Кирой, я-то здесь при чем?

— Кире я ничего нового не скажу, в нашей ситуации перемен нет. Илья, никакой ошибки, мне были любопытны вы.

— Да неужели?

Мирин пока не сказал ничего особенного, однако Илье уже было не по себе. Все его инстинкты кричали, что эта канцелярская крыса хочет не шипеть, а укусить.

Инстинкты не подвели.

— Да, я хотел поговорить о вас, — подтвердил Мирин. — Савоев Илья Олегович — все верно?

— Все до последней буквы. Не знал, что Кира сообщила вам так много.

Это было скорее иронией с его стороны, Илья прекрасно понимал, что Кира такого сообщить не могла, она и сама не знала.

— Кира, увы, была не так информативна. Она только сказала, что вас зовут Илья и вы — ее друг, который некоторое время поживет с ней.

— Вам этого оказалось недостаточно?

— Кире — достаточно, а мне — нет, потому что я, увы, бессердечный старик, утративший веру в людей. Поэтому, когда я обнаружил, что у Киры, внезапно получившей огромное наследство, так же внезапно появился друг, который, уж простите меня, не похож на среднестатистического знакомого молодой художницы, в мою душу закрались определенные подозрения. А я ужасно не люблю подозрения, просто на дух не выношу. Мне нужно знать наверняка, иначе начинаются проблемы со сном.

— И что же вы узнали обо мне наверняка? — холодно поинтересовался Илья.

— Немало интересного, но ничего такого, что послужило бы достаточной причиной выселить вас из дома немедленно. Хотя, думаю, если Кира узнает то же, что знаю теперь я, вы можете стать не таким желанным гостем.

То, что происходило сейчас, было похоже на игру в покер, иного сравнения Илья придумать не мог. Мирин знал о нем многое, но не все. Теперь он блефовал, причем умело, стараясь определить истинную природу отношений между Кирой и ее соседом по дому. Видимо, адвокату тоже не хотелось терять расположение наследницы, обвиняя ее настоящего друга.

— Все возможно, — отозвался Илья. — Вам проще было узнать наверняка, заведя разговор об этом с ней, а не со мной.

— Почему же? Друзья не всегда открывают друг другу тайны, и чего-то она может не знать. Я бы не хотел портить хорошие отношения плохими вестями.

— Чего-то она действительно не знает, — неохотно признал Илья.

— Вот и я о том.

— Но она не считает меня безгрешным.

— Кто из нас воистину безгрешен? — рассмеялся Мирин. — Но не может ли оказаться так, что она считает вас лучшим человеком, чем вы есть на самом деле?

— Чего вы хотите, Сергей Михайлович?

— Конструктивного диалога, не более.

— Насколько я помню, на языке адвокатов это означает предложение, от которого я не смогу отказаться, — усмехнулся Илья.