Сад камней

Стеклянная дверь над крыльцом флигеля казалась матовой и черной, без просвета. Я взбежала по ступенькам, подметая их кистями на подоле, остановилась вплотную, прислушалась. Отсюда не различить никаких дорожек, не отделить музыку от иных шумов - но и не тишина, все-таки фон, полупрозрачная, как от пламени, тень звука. А теперь мне откроют. Пускай кому-то и не нравится, когда к нему вламываются без предупреждения, ничего, переживет. Я тоже, знаете ли, не люблю контрафактных подарков и поддельных писем.

Дверь задрожала, задребезжала, загудела, хороня под грубым шумом далекий кинематографический звук. Короткая и убедительная, как автоматная очередь, серия ударов в косяк, небольшой продых, потом еще, а если он и теперь не откроет, начну колотить прямо по стеклу. Всегда любила разбивать голыми руками стекла, жаль, никогда не удается запомнить самого момента, острого кайфа разлетающихся под кулаком стеклянных брызг - потому что именно в тот миг всегда оказываешься далеко, видишь и лихорадочно записываешь в памяти точное и яркое, единственный образ, вспышку, картинку в столбе ослепительного света, возможную лишь тогда, когда пробивает. А потом удивленно разглядываешь кровь на содранных костяшках, похожих на бусинки сердолика. Сразу после возвращения они какое-то время совсем не болят.

- Вы что-нибудь хотели, Марина?

Обернулась.

Он подошел к самому крыльцу и смотрел на меня снизу вверх, непривычный в этом ракурсе, одетый в черный поблескивающий дождевик с капюшоном, сброшенным на плечи. Опирался на палку, темную от влаги, особенно при конце, где на острую веточку накололся круглый, словно монета, желтый лист. У ног Отса стояла корзина, полная нереально крупных и красивых, как в кино, белых грибов.

- Не колотите так, - попросил спокойно и негромко. - Разобьете стекло.

Сердолик состоит из мельчайших волокон халцедона с микровключениями гидроксидов железа. От этих самых гидроксидов зависит его цвет, и обычно он не настолько яркий и кровавый, как хотелось бы, приходится подкрашивать. Что ты хочешь, камень любви, а с любовью оно так всегда. У сердолика есть другое название, карнеол (скажи, тоже красиво?), от древнегреческого “карнис”, что означает “мясо”. Сердце, мясо - разница, в сущности, небольшая, иногда полезно об этом помнить.

Да перестань ты дразниться, никогда я не коллекционировала мужские сердца. Коллекция чужих сердец равна списку твоих же ошибок минус один, и это в лучшем случае. А как правило - просто коллекция ошибок, они и в жизни всегда нанизываются одна на другую, словно бусины. Надеваем на ось, вот сюда, возле самого полюса, в снежное декольте: она будет медленно крутиться, и мы рассмотрим как следует. Видишь, насколько разные все, нигде-нигде не повторяется рисунок… А вот и не скажу, любимый, какие тут наши с тобой.

Знаешь что, полетели отсюда.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ДРУЗА

- Присаживайтесь, Марина, и подождите немного. С вашего позволения, я приведу себя в порядок после леса.

Кивнула, опускаясь на уже знакомую кушетку: пускай. Пусть приводит себя в порядок, а там никуда не денется, объяснит, ответит на все мои вопросы. Внутри по-прежнему бурлило на правильном уровне, чуть выше диафрагмы, не грозя выплеснуться, но и не затухая раньше времени. Хороший, ровный драйв, на котором и делаются не самые важные в жизни, но принципиальные, решающие дела. Подождем.

Отс, по-лесному сырой и глинисто-грязный, с сосновыми иглами в волосах и дождевиком на сгибе руки, обернулся в дверном проеме:

- Можете пока посмотреть поближе мою коллекцию, вам интересно, я думаю.

- Да, мне интересно.

Он вышел, клацнула ручка двери напротив входной, только уже не стеклянной, а белой, глухой; логичнее было бы наоборот. Посидев с пару мгновений, я встала и неторопливо заскользила вдоль стеллажей с дисками. Неудобная коллекция: коробки в своем большинстве прозрачные, без обложек с надписью на ребре, и определить, что там за фильм, получалось, лишь вынув диск из ячейки, да и то не всегда - на некоторых вообще не обнаружилось опознавательных знаков. Зато здесь точно имеется какая-то система, принцип расположения, наверняка отличный от алфавитного, железная коллекционерская логика, непостижимая на глаз. А интересно было бы расшифровать, пока он там моется и вытряхивает иголки из волос.

Допустим, если вынимать каждую пятую в одном ряду. И еще отсчитываем в столбик по пять вниз и по три вверх. Двигаясь влево, в противоположном направлении от дверей. Сверяя имена и названия, годы и страны, студии и жанры - если таковые указаны на обложке, если таковая есть вообще.